Террористы несколько минут лаяли в свои комлинки — отрывисто и деловито, особенно первый, полуодетый. Шиса все это время сидела по стойке смирно, жадно вслушиваясь в незнакомые фразы. Упоминание о Патриоте возымело волшебное действие, эти двое теперь на нее поглядывали даже с некоторым… уважением, что ли. Девушка же пожирала взглядом оголенные бицепсы и трицепсы, почти машинально раздумывая, какими татуировками украсить этот отменный материал. Кимогила, крайт и прочая зловещая фауна так и маячила перед ее мысленным взором. «Вот сюда, морду. А тут, хвост. Лапу туда, лапу сюда. И зубы, зубы… а-аа! Парни, вас бы в мой салон на Эриаду, такие картиночки бы наваяла, блеск!» Искусство искусством, однако Шиса не забывала о главном. С Патриотом нарисовалась очередная проблема. На связь-то он вроде вышел, и даже что-то для нее прислал. Террористы не удосужились посвятить ее в таинство переписки, но по голографической карте, которую они оба открыли и куда по очереди тыкали своими корявыми ручищами, можно было догадаться, что тот назвал нужный адрес. С географией станции Шиса знакома не была, но адрес располагался достаточно высоко, то есть далеко не в трущобах, и означал этот факт, что Патриот действительно невероятно богат и крут. Прекрасная перспектива! Но Шиса до сих пор так и не пришла к решению, как выдать себя за эриадского бандита. «Скажу, что прислал меня на переговоры», размышляла она. «Получу задание, аванс, и свалю с бабками. Пусть ищет-свищет по галактике». Двое мужчин, тем временем, перестали обременять своим гавканьем переговорные устройства и начали что-то обсуждать друг с другом, на том же незнакомом языке. Шиса узнала несколько мандалорских фраз, вроде «бескар-аде», что пару раз повторялись в их разговоре, однако делать выводы о принадлежности террористов не спешила. В ее эриадском окружении многие щеголяли такими фразочками, думая, что невероятно круты. - Ну, что? - пискнула она, погибая от любопытства. Первый даже не взглянул в ее сторону, деловито натянул на себя амуницию, присобачил бластеры, кинжалы и прочую грозную атрибутику, потом что-то сказал на прощание и вышел из комнаты. Второй снизошел до объяснений: - Командир говорит, надо тебе туда пойти, к Патриоту. Только твоя… твое… Он провел рукой, показывая, что говорит о ее лице. - Моя рожа теперь в каждом уличном экране, - закончила за него Шиса. - Разыскивается, и все такое. И как я туда пойду, если тот коз… Она указала на дверь, имея в виду первого террориста. -… ваш дружок меня подставил по полной? Зачем он подружку мою грохнул? - Не грохнул, - заверил ее мужчина. Ну как мужчина… Шиса подумала, что не настолько он ее вообще старше. Это на расстоянии тот выглядел свирепой горой мяса. А вблизи — оказался почти юношей. Нос облупленный, губы обкусанные. Убери амуницию, и получится обычный парень-качок. - Он ее оглушил, и только. Поди, очухалась уже, - тот неожиданно улыбнулся. Улыбка у него была мягкой и какой-то застенчивой. Даже не скажешь, что террорист. - Полетим туда вместе, - продолжил он. - Ты в багажнике. Неудобно, но надежно. А на месте найдем слепое пятно. Где камеры не просматривают. Только знаешь… Облупленный нос виновато шмыгнул. - Не дрыгайся, пожалуйста. Иначе мне придется тебя вырубать. Он показал мини-инъектор с лекарством. Шиса важно покивала: - Я что, больная, дергаться? Она деловито вывернула курточку подкладкой наружу, надела, что-то побурчала на выдранный с мясом клок из рукава, подвернула юбку на поясе, так что она едва доходила до колен, поискала глазами зеркало. Зеркало нашлось в створке шкафа. - На полке посмотри, - приказал мужчина. Шиса пошарила рукой в глубине и вытащила — парик! Темно-каштановые длинные кудри, мечта начинающей актрисы. Шиса умело надела его на голову, пристегнула в нужных местах к собственным волосам, поправила локоны, покрутилась перед зеркалом. - Отпад! - прокомментировала она свой новый имидж. Через несколько минут они вышли на стоянку, Шиса умостилась в багажном отделении — достаточно просторном, и флаер взял курс наверх, к административному уровню. --> Административный уровень
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Кад не являлся наивным идиотом, чтобы вот так прямо с места в карьер бросаться за совершенной, на первый взгляд, фантастикой. И если бы не несколько важных моментов, вообще не двинул бы и пальцем, чтобы принимать такое приглашение. Он бы вообще предположил, что это скорее Винсент начал вилять как попавшая в имперские тиски контрабандистская шхуна, и нанял какую-то местную ночную бабочку, но у блистательного афериста просто не было на это времени. И Дан Ордо! Кад не называл Геррисену имя охотника, и знать его тот никак не мог. Второе, коды. Кад перенес в свое устройство все полученные данные с чипа, и насколько мог видеть — те не являлись фальшивкой. Даже более того, они действительно были приняты местными системами: слежения на парковке, камерами на ближайшей трассе, даже автоматом-кафомашиной в соседней кантине. Апофеозом же явился доступ в диспетчерскую космопорта, службы которого послушно подтвердили информацию Патриота. Да, на близкой орбите действительно болтался трандошийский транспортник. По данным диспетчерской, он был законсервирован и ждал собственника. Разумеется, о наличии опасного груза на борту службы космопорта не знали, оно и понятно: иначе вся станция встала бы на уши. А возможно, и половина галактики — не понаслышке знакомая с безжалостными творениями искусственного разума. Все эти сведения Кад получил уже находясь внутри своего шаттла. Ком`рк обладал достаточно мощным компьютером, который также принял коды тогруты и подтвердил их аутентификацию. Вкупе с таинственной связью между Винсентом, девчонкой-террористкой и Патриотом, все стало напоминать запутанный в узел канат, на другом конце которого находилась цель — Ордо.
Кад еще некоторое время сидел перед компьютером, пытаясь сложить воедино хотя ы половину этой головоломки, но не преуспел. Мозг уже начинал плавиться как предохранитель у дроида, так что пришлось прервать умственные упражнения и обратить свое внимание на поставленную Патриотом задачу. Помимо обещаний поймать Дана Ордо, существовал еще один лакомый момент. Хотя Кад прошел войну и сделал неплохую карьеру в разведке, с Легионом он так близко еще не встречался. Сказочным образом, и Империя, и мандалорские миры не были в гуще событий последней галактической бойни. Дроиды Легиона в его руки еще не попадали, и пробел этот необходимо было срочно восполнить. Безотносительно Ордо. Однако никакой охотник за головами без аванса даже не возьмется изучать инфочип, и Кад исключением не стал. Кад открыл функцию удаленного доступа в компьютер шаттла и активировал обратную связь. В том, что его сообщение дойдет до Патриота, он не сомневался. «Задание принял. В качестве гарантии, прошу дать подобные коды моему бойцу» Саксон ввел данные и позывной Джайнга. Раул-один ранее доложил своему командиру, что находится рядом с фабрикой дроидов и «плавит лед, в час по чайной ложке», то есть со всеми предосторожностями вскрывает доступ к управлению фабрикой. «Я планирую брать Ордо, используя стазисные камеры местного завода. Другие меры против адепта бессмысленны. Мой человек должен быть внутри и подготовить место встречи. Как только я получу от него подтверждение, сразу возьму курс на Секко»
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Технический уровень станции изобиловал множеством ангаров-приемников для судов малого размера, таких, как истребители или личные челноки. Вообще, сюда обычно не прилетали гости с планет - эти ангары использовались исключительно теми, кто по праву мог называться резидентами уровня, его обитателями, что по счастью, или несчастью застряли здесь на достаточно долгий срок. Появление Када Саксона вызвало некий интерес среди присутствующих - в основном техников, которые увлеченно занимались тем, что умели лучше всего - чинить и разбирать. В ангаре присутствовало несколько истребителей V-Wing, один Крестокрыл и редкость - истребитель джедаев времен Войны Клонов. В переборках виднелись следи демонтированный выдвижных стоек для Стервятников; теперь же там находились массивные стеллажи с запасными частями, инструментами и вспомогательными дроидами; сам же ангар пропах маслом и газом от работы плазменных резаков.
- Кад Саксон? - вслед за тяжелыми шагами , раздался голос. Обещанный напарник не заставил себя долго ждать и прибыл на борт челнока мандалорца довольно быстро, да еще и не один. Крупный мужчина с длинными волосами, сбитыми в жесткие косы, стянутые резинкой, сошел будто бы с голографического экрана боевика. Правая рука отсутствовала, вместо нее - бионический протез. На левой же красовалась тви'лека; качество исполнения было достойно похвалы, хотя чернила и выдавали тюремного кольщика. Высокий, брутальный мужчина являлся обладателем весьма грозного голоса с хрипцой, чему виной было пристрастие к курению. Вторым же компаньоном был дроид-астромеханик R3, который так же мог похватсть боевыми "ранами"; часть его купола была металлической, родной, в то время, как вторая выполнена из прозрачного, но прочного стекла. - Тарек Визир, а это Даффер, - протянул руку напарник Саксона в знак знакомства. - Би-ууп! - дроид тоже старался не уступать и постарался прозвучать как можно более брутально. Один из множества малых отсеков дроида открылся и оттуда показался двупалый манипулятор-щуп, так же протянутый мандалорцу в знак приветствия. Кстати, дроид так же имел на себе что-то вроде татуировки; чуть справа от фронта корпуса красовалась какая-то микросхема. Что это такое - было понятно тому, кто изобразил сие и самому Дафферу. - Я твой связной , так что не удивляйся, что кое-что знаю, - пробасил наемник, бросая на пол голографический передатчик, но активировать его не спешил. - Коды идентификации будут предоставлены. Даффер! Дроид что-то пробурчал и отрапортовал о готовности. Соратник Саксона вскоре должен был прислать подтверждение, что коды переданы и активны, так что проблем возникнуть не должно. - Так, готово. Теперь о задании ... - без приглашения и соблюдения каких-либо формальностей, Визир уселся в кресло и активировал голограф. Возникшее изображение демонстрировала супердроида В2. - Наша цель, как не сложно догадаться, этот супердроид. Скверно, если честно: наемники, которые его поймали, дорого обошлись моему хозяину и были довольно круты, но железка как-то вырвалась и перебила всех к ситховой бабке, - изображение было увеличено с акцентом на руки машины. - Судя по всему, это штурмовик: на каждом манипуляторе по сдвоенной скорострельной пушки и есть огнемет с радиусом поражения тридцать метров. В тех условиях, что нам придется работать, это не очень хорошо для нас. Трандошане изолировали каждый отсек судна и отключили питание, но вопрос времени, когда супер разберется со всем этим. Действовать нужно быстро и постараться минимизировать урон. Это первый случай, когда машину удалось захватить целой и невредимой. - Биууп-трилл!... - подключился астромех к брифингу. - Все верно. Даффер поможет нам с системами судна и сэкономит кучу времени. Нам нужно прилепить эту штуку на жестянку: это вызовет перегрузку в схемах, но не повредит машине. Аварийные протоколы заставят супера отключиться. И вот вишенка: эта штука - Тарек достал три приплюснутых цилиндра, размерами 2х4 см, и положил перед собой. - Магнитная, а значит придется подойти достаточно близко к машине, чтобы их прилепить. Вопросы?
Старая кровь не смывается. Её следы пропадают на десятилетия и собираются в кровавый дождь. Но тучи видел только один человек. Его лицо скрывал мрак в пассажирском отсеке шаттла. Тусклое сияние условных знаков на гладких панелях над головой и в подлокотниках, красный сигнал «Не курить!» и рыже-золотой огонёк на кончике сигареты освещали его пятнами. Когда пассажир поворачивался. Когда подносил сигарету ко рту и втягивал дым в лёгкие. Шаттл скользил в пустоте. Хищные очертания корабля, который выпустил его из ангара несколько минут назад, остались далеко позади. Станция и закрытый мерцанием экрана зев заслонили все звёзды. Дело на «Минерве» шло к вечеру. Клерки и работники дневной смены меняли костюмы, форму, комбинезоны на вечерние наряды, халаты или попросту костюм, форму, комбинезон другой компании. Кто-то торопился за покупками, другие ехали в бары. Кто-то к семье, другие – где музыка громче. Танцовщицы завтракали. Студенты ужинали вчерашними булочками и плохо разогретым супом. В неровном пульсе станции всегда, ежечасно, ежедневно выделялось лишь несколько равномерных мелодий. Служба безопасности, производство дроидов и бригады доков. В их предсказуемо напряжённом до крайности ритме спряталось одно прибытие. Его факт и значение пока понимала лишь высшая администрация. И сам Патриот. Шаттл неторопливо, точно переняв ленивую господскую манеру от своего пассажира, миновал мерцающий заслон и опустился на палубу. Одинокий. Больше не единого корабля не было в доке. Пассажир вмял кончик сигареты в донышко пепельницы из мутного стекла, вытащил из кармана дорогой портсигар с гравировкой, щёлкнул зажигалкой. Тёплый отблеск отразился в двойном ряде пуговиц плаща: при отлёте с Рун было прохладно, и на станциях часто тоже. Язычок огня осветил волевое, жестокое, холодное лицо Фрэнсиса Арманда, калишского императора. Он с наслаждением закурил, размял широкие плечи, надавил пальцем на фиксатор ремня, и наконец-то мог встать, ощутить настоящую, не условную неподвижность поверхности под ногами. Перелёты он, человек сухопутный, не любил. К станциям на основе астероидов, понятного, настоящего камня, относился теплее. Молоденький адъютант, поскрипывая ремнями портупеи под гражданским пиджаком, подскочил, одной рукой подал с поклоном изогнутый калишский меч в простых ножнах, другой – пепельницу. Фрэнсис щелчком по сигарете стряхнул пепел. Парень потянулся к его поясу, чтобы помочь, но император, бросив быстрый взгляд на другого пассажира, пристегнул меч сам. И сам же надел шляпу с бархатной лентой. - Через минуту мы сойдём с борта, и я хочу видеть только умеренное почтение. Притворись, что я твой босс. Что я тебя покупаю каждый день, ясно? Хороший разведчик, помимо всего остального, начинается с талантливого притворства. Свет медленно разгорелся. Трап коротко прошипел и опустился, все встали. Кроме адъютанта, с императором была пятёрка охранников-людей, все в штатском, как и он. Ко второму пассажиру никто из них не подходил ближе, чем на полтора шага. Или на один калишский. Фрэнсис сделал глубокую затяжку, стряхнул пепел и нарушил дистанцию на четверть. Его привилегия. - Сейчас расстанемся. Полагаю, своё дело я решу скоро. Его голос был глубок и властен, как обычно. Лицо чуть безжизненно – что с того? Обычный эффект освещения на шаттлах. Глаза смотрели цепко и тяжело, как всегда, будто всякий, с кем говорил Фрэнсис, был прикован к стулу по ту сторону стола в закрытой комнате, но в моменты, когда дым проникал в лёгкие, на миг становился растерянным. «Я найду тебя и сверну шею, и тогда…» Эта мысль, конечно, была не о калишце. Докурив до половины, император сломал сигарету о дно пепельницы и вышел вон. Адъютант и охрана – за ним. Они изображали обычную команду доверенных лиц и консультантов, из тех, какие ходят за каждым важным коммерсантом и выдают своё мнение за лучшую большую стратегию. Холод сразу обдал лицо и руки. Фрэнсис вдохнул фильтрованный воздух с оттенком пыли из грузовых доков, не уничтоженным установкой до конца. Станция как станция, доки как доки. Только тяжесть бластера под плащом и меча сбоку ощущались так же сильно, надёжно, приятно, как среди рыжей пыли дикого Раттатака, где смерть резала его мясо гладиаторским клинком.
Он был очень похож на своего отца. Внешность, манеры и привычки, легко могли ввести в заблуждение, заставить засомневаться в собственном рассудке, приняв исторический факт за чудовищную фикцию. Генерал Гривус был убит в самом конце Войны Клонов, сражен магистром Кеноби. Или нет? Если факт был неоспорим, недвижим и нерушим, как стальная опора, тогда как мертвецы могут расхаживать в нашем мире? Последнее оставшееся в живых чадо известнейшего калишского военачальника, его сын, являл собой олицетворение силы, железной воли и ненависти. Ненависти к тем, кто заставил его народ страдать, закрываясь лицемерными заявлениями и блаженными лицами; те, кто убили Гривуса на Утапау. Да, он пошел в отца. Высокий, два с половиной метров ростом, чуть сутулый, с тяжелым и хриплым голосом, жестокий и беспощадный, Шилалу пришлось сильно потрудиться, чтобы найти на черном рынке маску его знаменитого отца, бога. Так принято в калишском обществе: маски, как реликвии, передавались из поколения в поколения. Он ее носил и тем более усугублял и без того поразительное сходство. - Сейчас расстанемся. Полагаю, своё дело я решу скоро. - голос Императора оторвал Шилала от размышлений. Не самых приятных, скорее, тягучих и липких, как слизь. Предстоящий разговор с таможенным визирем обещал быть коротким, но неприятным. Неймодианцы иногда позволяли себе слишком много даже для Императора, который позволял тем набивать карманы баснословными суммами. Иногда нужно было напоминать слишком уж ушлым дельцам, что их интересы не должны были пересекать интересы короны. - Надеюсь, дело того стоит, - Шилал мог говорить с Армандом на равных и работало это в обе стороны. Канцлер не поддерживал идеи Императора лететь на "Минерву". Не считал, что встреча с собственными призраками - дело, которое нельзя было игнорировать, но спорить не стал. Фрэнсис был упрям и порой это упрямство сталкивало лбами два несгибаемых характера. Челнок плавно совершил посадку в одном из многочисленных ангаров мегаполиса, опустившаяся аппарель тихо лязгнула металлом.
Встречающих было всего трое: дроид-офицер и два супердроида. Машины подошли достаточно близко, но командующий группой не разразился приветственными речами. Биометрическое сканирование подтвердило личность Императора. - Цель визита? - единственный вопрос был озвучен. Не озвученным остался сигнал, переданный дроидом к ядру, который сообщал, что в доке совершил посадку калишский борт. Все дроиды, присутствующие на станции, перейдут на изолированные протоколы работы, которые не позволят машинам калишцев, если таковые были, незаметно передать свои сигналы. Меры предосторожности, не более. Шилал не покидал борта, так точка рандеву с представителями Неймодианский Торговой Гильдии, находилась совершенно на другой стороне огромной станции и вскоре шаттл покинет этот ангар.
«Минерва» приветствовала императора безрадостно. Так, как он и хотел. Так, как и требовал накануне. Только необходимые лица, никаких политических, финансовых и личных предложений. В этом смысле станция повиновалась ему лучше, чем собственный дом. Раннее, пасмурное рунийское утро, вихри тяжёлых облаков в тёмном небе, влажный ветер, прижавшийся к влажной земле туман. Маленькое надменное лицо жены, печальное и упрямое. Капли воды на её меховом воротнике. Все посвящённые, кому позволялось высказывать мнение, возражали ему. А он всё же стоял в этом доке, жалел, что не попросил сюда официантку с кафом, и не мог дождаться, когда же улетит канцлер. Лицом к условным лицам. - Цель визита? – было единственным, что спросил дроид-офицер. - Личная встреча и визит к Патриоту по поводу его текущей операции, - отчеканил Фрэнсис безжизненным голосом. Рукоять меча манила коснуться, провести ниже, по ножнам. Со времён Раттатака он свыкся со старинным оружием, сжился. Сигареты и походная фляжка отвлекали его, заслуженное оружие - успокаивало. Ироничное положение: на «Минерве» боялись дроидов императора, а он – невозможный случай – тоже. Фрэнсис небрежно надвинул шляпу на лоб. - Иными словами, никаких изменений в плане. «Если они проверяют, не спрятал ли я в имплантатах и комлинке пару программных армий, то их системы стоит разогнать». Его начинала донимать тоска по человеческому обществу, увёрткам, неуклюжим хитростям, изощрённым и извращённым интригам. По тайнам, по командованию – даже отрядом из шести человек, что терпеливо ждали за его спиной. По всему, что не сопровождалось тяжёлой поступью и саркастическими репликами машин-убийц, молчанием калишской гвардии и шорохом платьев кокетливых рунийских дам-представительниц интригующих кланов. По всем теням прежней жизни.
Эту парочку нельзя было не заметить, и каким-то шестым чувством Кад догадался, что колоритные посетители направляются прямо к его челноку. Их появление совпало с сообщением, адресованным Патриоту, да и непохожи они были на механиков или пилотов, коих здесь находилось превеликое множество. - Приветствую… связной, - Кад спустился по трапу и пожал кибернетическую руку новому компаньону, а затем так же деловито хлопнул ладонью в знак приветствия по манипулятору Даффера. - Признаюсь, я не рассчитывал на подмогу, - осклабился он и пригласил гостей в челнок. - Так что теряюсь в догадках: либо дело с этим дроидом действительно настолько серьезное, либо не стоит и выеденной ракушки. Склоняюсь все же к первому. Саксон получил подтверждение от Джайнга, и не мог не отметить, что тот был не просто удивлен — ошарашен свалившимися на него кодами. - Алор, я внутри, - доложил он. - Коды приняты охранными системами, начинаю подготовку к операции. Джайнг немного помолчал, но все же не удержался: - Командир, а откуда такой подарок? - спросил он, пренебрегая уставом и железным правилом никогда не задавать лишних вопросов. Кад живо представил его наморщенный лоб и изумленные глаза, когда двери фабрики гостеприимно открылись без всяких долгих танцев с бубнами вокруг периметра. «А сейчас, нер вод, ты вообще обалдеешь от того, что услышишь», с иронией подумал Саксон, причем слово «обалдеешь» в мысленном оригинале звучало отнюдь не столь литературно. - От Патриота, Раул-один, - назидательным тоном отозвался Кад. - Работай. В наушнике он услышал изумленный свист Джайнга и счел необходимым рявкнуть: - Отставить посторонние звуки! Сама по себе эта фраза была сформулирована не совсем по правилам логического построения словесных конструкций, однако эффект возымела немедленный. - Есть, алор, - Джайнг пришел в себя и занялся делом. Кад повернулся к Тареку: - Аванс принят. Излагай задачу. В голографическом луче возникло изображение супердроида, а пока Тарек излагал вводные, Кад становился все мрачнее и мрачнее. Когда тот закончил, он только недоверчиво покачал головой. - Слушай, вод, - начал он с некоторым усилием, что выдавало замешательство. - У меня, конечно, не полноценный армейский арсенал, но тоже кое-что имеется. Ионная винтовка, ионные бомбы и даже портативный дуговой генератор, который после некоторой возни можно временно перенастроить с бескара на сплавы приводов нашей жестянки. Мозги у него будут на месте, но двигаться он не сможет, а уж поднять свои грабли с пушками и подавно. И если бы нашей целью был обычный конфедеративный дроид, вся охота на него превратилась бы в легкую прогулку. Кад еще раз с сомнением взглянул на безголовое железное туловище, которое даже в виде изображения внушало уважение к его мощи. А уж при встрече с глазу на глаз — и подавно. - Но я в свое время, когда эта железная чума шагала по галактике, несколько глубже изучал вопрос с интеллектом Легиона. До моей родины она не докатилась, и слава богам. Но насколько мне известно, они действуют почти как существа с живыми мозгами. Так вот, исходя из этого, мне сомнительно, что во-первых… - Кад поднял руку в перчатке и загнул один палец. - … во-первых, при попытке захвата вашими охотниками он не активировал протокол самоуничтожения. А это было бы первым действием любого дроида Легиона, насколько я понял из разведданных. Во-вторых… Кад загнул второй. - ...во-вторых, до сих пор сидит на корабле как рикрит в стойле. Трандошане? Пфф! Саксон сделал неприличное движение губами, отчего вдруг стал похож на рыбу, которая пытается говорить под водой. - Я знаю, что за ливер у них в системах управления. Этот ливер вскроет даже ребенок. Но судя по вводным, дроид Легиона как-то слишком вяло этим занимается. И здесь возникает третий пункт, самый важный. Он с силой сжал пальцы в кулак и покачал им. - Это не твои ребята взяли жестянку. А жестянка использовала твоих ребят и ржавое трандошийское ведро, чтобы его привезли прямо в пункт назначения. На эту станцию. А теперь будет использовать нас с тобой, нер вод… и тебя, малыш, - Кад обратился к астромеху, - чтобы спуститься вниз. Я не удивлюсь, если он даже прикинется дохлым. Как я понял, они действуют примерно так, как действовал бы человек или другая разумная раса. Поэтому, предлагаю исходить именно из такой версии и не переть напролом. Думаю, этот железный болванчик уже просчитал наши ходы далеко вперед. Кад хищно ухмыльнулся Тареку и заключил: - Надо придумать, как его удивить. Удивить так, как ты удивил бы живого бойца, вроде нас с тобой. Действовать нестандартно, не дать ему быстро перестроиться на несвойственные сценарии.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Яркий белый свет резал глаза и усиливал пульсацию в виске. Чашка мерно поднималась и опускалась на блюдце с тонким костяным звоном. Под блюдцем лежала вышитая салфетка с монограммой. Кружевной край придавливала рукоять светового меча. Малый умбарский сервиз с планеты теней, планеты интриг и убийц. Монограмма смертельно ненавидевшего Республику клана, полумёртвого, почти обречённого. И – меч с жёлтым кристаллом, меч, который узнал бы всякий знаток. Невозможное сочетание подарка и благосклонного адресата. Невозможное, но недавно ставшее реальным. Приглушённый временем, сложный запах космического корабля. Немного озона, немного металла и новой синтетической кожи, и разогретых обедов, и масла. Поверх – насыщенный травяной аромат. Головная боль от долгого перелёта медленно и кстати унималась. Хорошо. В тесном салоне за кабиной – по прихоти хозяина большая часть яхты отводилась под хранилище предметов искусства – двое пассажиров могли теперь говорить, не отвлекаясь. Они выглядели вполне типично для гостей далёкой и богатой станции. Дама и телохранитель. Деловая леди в белом костюме и сросшийся с бронёй мандалорец. Только косые складки замысловатого пиджака, игриво изображавшие смело, выше середины бедра, обрезанную юбку, прикрывали свободное пока крепление для светового меча, а обманчиво строгие и неудобные брюки со стрелками не помешали бы в бою. Шляпа с вуалеткой на её светлых волосах – напротив. Для охранника же его шлем был лишь немного полезнее этой шляпы: большую часть сенсоров и систем распознавания он отключил. Его собственное зрение превосходило мандалорское чудо техники. - Вам не следовало лететь. Перед нами разверзается рана мира, центр мира, и чем ярче звезда, тем скорее она в него упадёт, - мягко, несмотря на искажения, звучал низкий умиротворяющий голос. Дама улыбнулась тонко, понимающе и светло. Ту же теплоту, то же внимание выражало всё её точёное, волевое, участливое лицо. - Мой дорогой мастер, я ценю ваши предчувствия, но у нас нет иного пути, - произнесла она, с ходу, не задумываясь, принимая тон спутника, на время изменяясь под него и оставаясь собой. - Лучше рискнуть своими жизнями, чем утратить наш шанс, не узнать истину и навлечь на Орден худшего, чем Гривус, мстителя. Она поставила пустую чашку на блюдце. Тонкие сильные пальцы легли на широкую ладонь в перчатке с холодным щитком брони на тыльной стороне. - Как и вы, я исполню свой долг. Как и вы, не упущу ни шанса для Ордена. Мы непременно успеем… - она бросила на спутника выжидающий взгляд, помедлила и осторожно, точно от мнения мастера зависело продолжение полёта, добавила: - Если ваши предчувствия и видение не говорят иного. Линшех Толлу, мастер-целитель и боец, отнял руку. Он молчал и не поворачивал головы, как стеснительный юноша. Наконец, вздохнул. - Я не вижу и не слышу в будущем и его неоформленных возможностях ничего, кроме этого чувства, словно мы летим в сингулярность бытия, в решающую точку, к ключу от небытия, который жаждет замкнуть по ту сторону все живые звёзды нашей стороны. Гранд-мастер… Ивори Ферлис, глава Ордена, потянулась к нему, осторожным движением вынудила повернуть голову, прижалась лбом к шлему и приоткрыла себя, свой бескрайний покой, полный сострадания и мирной любви к сущему и невидимому. Толлу был миралукой. Лишённый глаз от природы, он видел только Силу и сквозь Силу. Состояние духа было для него красноречивее интонаций, слов, а особенно – лиц. - Смотри в мой дух. Видишь? Даже в Силе нам не погаснуть. Два мерных удара сердца – и Толлу кивнул. Ивори закрылась, встала, унесла чашку с блюдцем и салфеткой, повесила меч на петлю и прикрыла тканью. Села. Яхта неторопливо преодолевала защитный экран ангара. - Встретимся через пять часов на верхнем уровне, - сказала Гранд-мастер и опустила вуалетку. Толлу кивнул снова. Им не было нужды договариваться о точном месте: Сила привела бы их друг к другу. Яхта села. Опустилась аппарель. Ивори попрощалась с пилотом за двоих, пожелала хорошего дня. Джедаи вышли налегке. У Толлу – рюкзак на спине, у Ивори – только щеголеватый саквояж в руке и прижатый к груди планшет. Шумная, деловитая, коварная в своей жадности до чужого времени, сил, стремлений станция нестройно и ритмично подталкивала торопиться, успеть, хватать своё, пока не примчались другие. Гранд-мастер, постукивая низкими каблуками ботинок, сошла с пологой аппарели, глубоко вдохнула знакомый с юности запах доков. Ненастоящий мандалорец следовал за ней. Ворота ангара ещё не остались за спиной.
Минерва воистину была жемчужиной среди прочих космических станций. Гигантская вселенная, заключенная в тело из толстой стали, дышала, любила, ненавидела, торговала и продавалась, иллюстрируя весь цикл разумной жизни, заточенный в глухом чреве. Огромнейший город здесь, и прочие, чуть меньшие, разбросанные рядышком, в этой же системе. Наибольший наплыв резидентов станция испытала, когда началась война Новой Конфедерации против Республики; десятки тысяч миров пылали в пламене войны, пожираемые всегда голодной и жадной до жизни и душ, смерти. Безумие, столь же заразное, как и тарисианская чума, перекидывалось с одного мир на другой, сгоняя людей с насиженных мест, выметая поганой метлой их жизни, прошлое и надежды на будущее, так же бездушно и беспощадно, как и сами машины, увлекающие в закручивающийся вихрь войны, всех, кто решил восстать, изменить, переметнуться или найти себя. Минерва дышала разными ритмами, говорили разными голосами, плакала их слезами, смеялась их голосами и проглатывала, кому-то давая место, а кого-то выгоняя из уютных вилл в места, подобные Анкерхеду. Этот ангар не отличался от прочих в том плане, что и здесь было предостаточно людей и экзотов. Любая работа здесь оплачивалась и не давала сгинуть с голода; руководство станции имело прочные связи с Галактикой, налаженную торговлю и безграничные возможности для того, чтобы улучшить жизнь, как здесь, так и покинуть эту систему в поисках нового дома. Утопия? Нет, конечно же нет. Болячки общества с ним же и приходят, но Минерва не заковывала никто в кабальные договоры хаттов: ты можешь здесь найти себя, улететь или умереть. Насколько же ты подвижен и смекалист? Личная проблема каждого и оставалась за каждым.
Дама и ее мандалорский защитник. Мало ли здесь аристократов или тех, кто претендовал на этот титул? За всеми без исключения, всегда и почти везде следили многочисленные глаза Минервы. Но прибывшие приковывали к себе чуть меньше внимания, чем те, кто прилетел буквально за полчаса до них. Корабль коликоидов стоял в пятидесяти метрах от яхты гранд-мастера, пассажиры - рядом. На судне - регистровый номер Кали, а рядом - дюжина боевых дроидов Минервы. Опасные визитеры для любого, но, видимо, у коликоидов, принадлежавших к Индустриям Бактоида, были здесь дела. Справа же, всего в двадцати метрах, находился другой челнок, прибывший с Кали: на нем сюда прибыли Император и Канцлер, но пассажиров у судна не было, за исключением двух пилотов. - Станционное время - 5 часов 34 минуты, - оповестил мягкий, женский голос с электронной ноткой. Кто-то из работников ангара оживился: их смена подходила к концу. Гранд-мастера и его спутница вышло встречать четверо солдат из службы безопасности. Все - живые, не машины, хотя и боевых дроидов в ангаре было предостаточно. Офицер - триан, но не тот, что встречал чуть ране адмирала Лемака. Черный, кожаный форменный плащ, ремень стягивал талию. Этот представитель кошачьих был выше ростом, мех черного цвета, глаза - огненно-рыжего, вернее, один глаз; второй закрывала повязка, как у некоторых стереотипных пиратов и з голографических лент, чересчур романтизирующих жизнь бродяг-налетчиков из космоса. За офицером - несколько людей, причем, все женщины. Так уж распределена была смена. - Добро пожаловать на станцию... миледи, - произнес дежурную фразу на чистом основном триан, чуть помедлив перед обозначением персоны. Видимо, этот кот всякое успел послушать, находясь на своем посту и всякое увидеть. Далеко не все были теми, за кого себя выдавали. Подозрительность, однако, едва заметная в голосе, его самого не смутила. - Приписка судна? Система, планета, порт, корабль-носитель? Цель визита? - выпалил начальник вахты все и сразу. Кажется, его так же нервировали как калишцы, так и коликоиды, до сих пор находившиеся здесь. По щелчку пальца, одна из солдат активировала голографическую панель датапада, готовая внесли данные о прибывших и самом судне в базу.
***
Ангар D50
Молчал даже Даффер, хотя этот малый любил вставить свое веское "слово" всегда и везде. Среди прочих астромехов он славился своим взбалмошным нравом и нетерпеливостью. Этому дроиду, кажется, никто не был хозяином и никогда не стирали память. Хотя, поговаривают, что Даффер был чем-то , или кем-то, раз уж в нем развилась личность, ветерана многочисленных войн и столкновений; этот дроид был произведен во время Войны Клонов и прошел ее на борту одного из республиканских крейсеров, день за днем. После угодил в Альянс, что боролся за восстановление Республики, служил в самой Новой Республике, стал виновником прорыва канализационные системы в Академии на Явине , так что даже в испражнениях поплавал и тут-то его характер и испортился. Путешествовал с джедаями, как-то миновал войну Коалиции против уже Новой Республики и прибыл с дагом, чьего имени не запомнили, на станцию. Даг тот помер от отравления алкоголем в одном из стриптиз-клубов, вот и вся слава. Визир так же был ветераном, но уже войны против Коалиции. Верно и честно, он служил солдатом, переживал тяжелые поражения, отступления до Эриаду и едва не погиб в финальном сражении за Геонозис. Именно там он потерял руку. Битвы за подземные фабрики стали самым настоящим кошмаром для республиканцев: геонозианцы, защищавшие свои дома, выстроили самые настоящие лабиринты. Солдаты исчезали в темноте, попадали в многочисленные ловушки ради так и не достигнутой цели - остановить производство смертоносных машин в недрах недружелюбной планеты. Вот так, в один миг, из-за угла показалась страшная фигура В2, а дальше Тарек и не помнит. Один точный удар в грудь бронированным кулаком остановил сердце солдата, а тяжелая нога, превратила правую руку в месиво из осколков костей, мышц и кожи. Окончание войны Тарек встретил в госпитале, а тот, кто его вытащил из адских подземных узлов, погиб в последние часы войны. Так что Тарек знал, о чем говорит Саксон и знал не понаслышке. Он был согласен с каждым слово мандалорца и придерживался мнения, что дроида нужно уничтожить, а не доставить целым. Мысли нанимателя он не разделял, ведь знал, на что способен этот ИИ. - Его бластеры распилят нас пополам, - отчеканил безучастно старый солдат, а теперь наемник. - Скорострельность там такая, что и бескар разрежет. Кроме того, может быть защищен энергетическим полем, так что подойти поближе все равно придется. А твоя игрушка, - Визир говорил, конечно же, о дуговом генераторе. - Может и не сработать на редкие сплавы. Если там ультрахром или фрик, то мы попадем просто в жопу, - вот так, безо всякой лирики. - Я бы просто уничтожил это чудовище. Такой план предусмотрен, если поимка окажется невозможной. - Он на кораблей. В этих отсеках... В общем, я такое уже видел.
Планета – это поток, море, океан или стоячий пруд, величественный шторм, причудливое чередование грохочущих зон и областей стройного шёпота. Станция – крепко сбитый рой, гудение, дрожь на внешней стороне защиты разума. Цех и кантина, шумное, спаянное сообщество и одиночество тысяч. Неуютно, нервозно, свежо, прекрасно. Суета станций напоминала Ивори о юности в бегах от неизвестных чудовищ и годах в Альянсе. Она перебросила замысловато заплетённую светлую косу через плечо, поправила шляпу, будто могла встретить здесь кого-то… кого-то из прошлого. Мёртвые тени – учитель, давние романы – мелькнули, не отозвавшись ни болью, ни сожалением. Навстречу шла четвёрка незнакомцев. Офицер-триан обратился к Гранд-мастеру, как к обычной гостье умеренно высокого уровня. «Значит, слухи о местной терпимости к законопослушным визитёрам и ненавязчиво надёжной охране имеют основания. Хорошо». Ивори вызвала на экран планшета все нужные сведения о яхте. Владельцем значился гражданин Республики, бизнесмен и меценат с Эриаду, родственник сенатора. В столичной системе и был приписан маленький корабль. После этого она отогнула вуалетку, подождала несколько секунд и снова прикрыла лицо густой светлой дымкой. Негромко, пользуясь паузой в громыхании доков, проговорила: - Гранд-мастер Ферлис по делу особой важности к Патриоту, визит по договорённости с ним лично. Мой сопровождающий также представляет Орден. У нас также есть личные вопросы, связанные с другими визитёрами станции. Не касаются государственной безопасности. «По крайней мере, хотелось бы, чтобы не коснулись, равно как и вашей», - безмятежно подумала Ивори. Мастер Толлу, как часто делали настоящие мандалорские телохранители, ни разу не шелохнулся. Много лет назад он днями и неделями подражал им, и манеру обращаться в бронированную статую, готовую вмиг ожить и убивать, в минуты задумчивости и изучения новых мест временами воспроизводил даже без маскировки. «Помоги нам Великая Сила, чтобы не коснулись», - вторили Ивори его мысли.
Блестящий чёрный флаер опустился между заброшенной стройкой и бесконечно тянувшимся вверх домом, как будто осью станции, пронзавшей её сверху донизу. Окна, обшарпанные панели, окна, застиранные простыни, окна, окна, битые рекламные щиты, старые граффити. Одна из многих тысяч таких осей. Дневной свет верхних уровней здесь, почти на самом дне, был не заметнее материнской звезды на небе внешней планеты. Водитель обернулся. - Возвращайся, мои ассистенты заплатят. Никого не заставишь работать, только отъедешь, и они следом за тобой по девкам, - с ухмылкой сетовал Фрэнсис. Одноухий тви’лек молчал. Его кобура была красноречиво расстёгнута. Фрэнсис протянул глубоким, серьёзным голосом: - В жизни нужно делать не всё, чего хочешь... – помедлив, переключился на привычные команды. - Вернись. Ответь на все вопросы. Получи свои кредиты. А сейчас открой мне дверь. Он хмыкнул в ответ на рилотское ругательство. Тогда водитель встал, вышел и, в лучших традициях хороших лакеев, дождался, пока Фрэнсис неторопливо удалится. Император не оборачивался. Он шёл к стройке. Приподнял полы плаща, перешагивая через отогнутый до самой палубы лист забора. Поднятый флаером ветерок зашуршал пустыми пакетами и жирными обёртками. Высоко между домами гудела воздушная магистраль. Из квартир доносились голоса и музыка, с первых этажей – стук в двери, звонки, какой-то хозяин магазина скандалил с нетерпеливым посетителем, с чего это нельзя подождать полчаса, пока кончится обед, и так некогда поесть честному человеку. За это слово зацепился проходивший мимо забрак. Зазвенело стекло. Фрэнсис обходил здание. Под ботинками хрустели обломки пластика и сплющенные банки. Он переступал через горки окурков, медицинские пузырьки, один раз – через растоптанный высохший букет, несколько – через уже много раз затоптанное бельё. Вход был сбоку. В пустой проём не проникал ни отражённый светлой стеной розовый отблеск витрин борделя, ни слабое мерцание реклам кредитных контор. С тяжестью у сердца, будто что-то злое, смертельное росло за рёбрами, Фрэнсис смотрел в стороны. Запрокинул голову. Огляделся снова. Никого, ничего, кроме дырявого ограждения и тоскливо яркого города. Он пришёл за правдой и кровью. А вокруг был лишь город-поставщик отчаянных, готовых работать как угодно, чтобы переселиться на пару уровней выше. Иногда – и вправду лучших. Обычный фильтр экуменополиса. Вряд ли в этом доме некому было жить. В галактике хватало ненужных. Значит, обанкротилась фирма. Серьёзная фирма. Почему? Что за перевороты происходили там, чей свет не доходил сюда? Лицо немело от прохлады. Сколько он простоял здесь? Фрэнсис оскалился, пошёл вперёд. «Нет, Ваше Величество, вы войдёте туда и вытащите из темноты эту тварь, которая думает, что вы отдадите трон первому шантажисту», - язвительно подбодрил он себя. Постоял в темноте, привыкая. Движение и решимость грели его приятным задорным теплом, но что-то мешало ясно думать и ненавидеть. Сомнение. Знание. Послание, переданное через фрейлину императрицы, задело его. След инфочипа терялся на Умгуле, там, где обитали финансовые лорды и неймодианцы. Страшный намёк. Деньги, дроиды и солдаты создали его правление. Как началось – так и закончится. Глаза привыкли к темноте. Он пошёл дальше. Поднялся по пыльной, усыпанной осколками лестнице. Миновал тёмный этаж, поднялся на следующий, ещё лишённый внешних стен. Никого. Императорам не угрожают, чтобы испугаться в последний момент, когда он уже явился, когда всем рискнул. Старания разведки, быстрота, этот личный визит: уже достаточное подтверждение. Он знал, о чём пойдёт речь. Он был виновен. И теперь враг мог наблюдать, видеть, знать: Фрэнсис здесь. Один. Виновен. Он и сам это понимал, потому ещё сильнее ненавидел. Недавнее промедление уже смешило его, таинственная пауза – раздражала. Кипящая, решительная, жестокая сила, давняя знакомая по войнам требовала найти и убить, придавала и куража, и ясности ума. Фрэнсис обошёл весь этаж, поднялся выше, но и там никого не было. Через полчаса он выходил из сумрачной кантины со стаканом кафа, немного исправленного виски из-под прилавка, налитого с поклонами. Фрэнсис не раскрывал себя – только изображал местного детектива. Адъютант не подвёл и понял местные нюансы верно. СБ даже на нижних уровнях пользовалась почтением. Необычно для экуменополиса. Силуэт в броне ударного отряда СБ стоял по ту сторону улицы. Указал в следующий переулок. Из окна над магазином техники блеснул алый луч. По левую руку что-то двигалось. Фрэнсис бросил взгляд – да, ещё один оперативник. «Патриоту будет лучше, если вы – фальшивки», - хладнокровно подумал император. Приподнял шляпу, салютуя, неторопливо пересёк улицу. На ходу он попивал свой каф. Несколько улиц и переулков, поворот за поворотом, неизвестные передавали его от одного к другому, пока не привели к обгорелым руинам трёхэтажного домика, задней стороной подпёртого бесконечной колонной квартирок. Пламя как будто отпечаталось над окнами развалины, въелось в стены чёрными разводами. Вокруг мерцали голографические знаки. СБ запрещала входить. Фрэнсис пересёк рубеж один. Голографическая линия замигала без сигнала тревоги. Здесь было тихо. Почти неслышно гудела где-то рядом система очищения воздуха, слабо доносился вечный городской шум, но больше – ни звука. Фрэнсис цедил каф. Шёл вперёд, в темноту и тишину. Под чужими ногами захрустели осколки стекла. Незнакомец возник перед ним вдруг, как из ниоткуда. Нет, не из ничего – просто император не мог воспринять то, что увидел. То невозможное и немыслимое. Он видел, понимал, помнил, зачем явился, и не мог издать ни звука, не мог осмыслить. Его лицо окаменело, взгляд следовал сверху вниз и по сторонам, быстро, жадно. Голова горела. Офицерский плащ. Калишские, времён Конфедерации и войны с Республикой – более, чем десятилетней давности, - знаки различия. Полковник. Протезы обеих рук. Чуть неестественная манера ставить ноги. Грубая, съёжившаяся от пламени кожа на нижней половине лица. Огонёк искусственного глаза. Клинок Лиг у бедра. Фрэнсис не узнавал его. Молчал. Не двигался. Его взгляд успокоился. Глоток – и молчание. Полковник невесело хохотнул. - Да, в итоге Набу придала тебе наглости, офицер Арманд, Ваше самозванческое Величество. Ты не узнаёшь меня? А я из Восьмого легиона. Ты помнишь, что мы сделали… вместе. Мы и такие, как ты. Фрэнсис кивнул. - Я помню Восьмой. Он восстановлен моим приказом, но билетов и качественной медицинской помощи вам, очевидно и к моему сочувствию, не удалось достать. - Он не восстановлен. Приказ самозванца и предателя собственной родины ничего не значит. Император приподнял бровь. Сардонически усмехнулся. - Жалобы на мою кандидатуру принимались десять лет назад, в зимнюю кампанию на Рун. До тех пор, пока мы не взяли столицу. Мемуары о событиях на Набу неплохо продаются в Республике. Попробуйте обменять на билеты на Эриаду. - Вахмистр Арманд… - прорычал полковник, осёкся, покачал головой. - Следователь Арманд! Даже в эти минуты ты играешь в императора и от всего отрекаешься. Это наглость ублюдка моего народа или скрытая совесть? Фрэнсис пил каф. Глядел в прищур, лукавый, почти весёлый, поверх стакана. Полковник скрестил руки. «Ну что же, зайдём иначе». - С ублюдка, пожалуйста, подробнее.
Полицейские столбики, проецирующие голографические ленты, две дюжины боевых дроидов и три полицейских флаера. Алый цвет ленты не придавал этим закоулкам хоть сколько -нибудь полезного освещения, но напротив подчеркивал зловещую картину происходившего здесь пять часов назад. Эксперты осторожно кружили вокруг тела, выискивая улики, а малые сферы серого цвета - дроиды, - кружили рядом, помогая сотрудникам своими сканерами найти хоть что-то стоящее, хоть одну зацепку. Грузовые контейнеры, переделанные в крохотные домики, тяжело громоздились на спинах друг-друга, а из окон выглядывали перепуганные, но все же любопытные лица. Здесь пахло канализацией, сыростью и кровью. Очень много крови. Низкий, но полный, пожилой детектив, казалось, не принимал участия в осмотре картины преступления. Крошки зачерствевшего пончика и кусочки вареного яйца застревали в его густых усах. Мятая рубашка, кое-как завязанный галстук и потертый пиджак никак не сочетались с образом бравого сыщика, взглядом цеплявшего улики и неумолимо преследующего преступника. Детектив был в возрасте близкому к почтенному. Пятьдесят девять лет из которых тридцать он отдал полиции. Морщины покрывали его лицо, кожа давно потеряла упругость и кое-где на шее стала походить на пергамент. Веки тяжело нависали над выдающимися ясностью голубыми глазами. Этот челок был явно лишним здесь - такое впечатление могло сложиться и оно будет ошибочным. Острый ум и глаз, способность мыслить не стандартно, сделали из этого неприметного человечка легенду сыска, но это никак не отражалось на самоощущении детектива. Он жил скромно, хотя и ближе к Президиуму. У него была жена и четверо уже взрослых детей. Все, благо, пережили минувшую войну. - Снова ничего, - молодой забрак разочарованно выдохнул и пожал плечами. Крупный и сильный молодой человек был назначен помощником старого детектива. - Никто ничего не видел, никто ничего сказать не может, хотя тысячи глаз всегда смотрят на этот переулок. - Как убита эта женщина? - не прожевав и вместе с пищей, скомкав слова, поинтересовался детектив. - Один точный удар острым предметом. Аорта перебита, - доложил забрак и добавил. - Орудие убийства, как и в прошлые разы, оставлено при теле. - Кухонный нож? - Да. Как вы догадались? - В прошлый раз был топор, в позапрошлый - бутылка. Он убивает сразу: находи жертву, потом на месте же находит и оружие. За моей спиной кафе, там пропал нож, - наконец прожевав, проговорил полицейский. - Он забрал ноги, - поморщившись и уставившись на тело тогруты, произнес забрак. - Ну же, с такой-то ношей его точно должны были видеть! - Нет, если он адепт. - Что? - Обман сознания. Каждый раз никто ничего не помнит и не видит. - Следующая потенциальная ж... - осекся забрак. Детектив Хофф его перебил. - Следующая девушка будет последней в цикле. Мы не должны этого допустить. - И как нам это сделать? На станции почти десять миллионов душ. - Он убивает только здесь и только тогрутов. Их диаспора здесь не такая большая, так что это кое-что для начала. Установите личность погибшей и оповестите местных. Ах, да... - уходя к флаеру, Хофф остановился: - Посетите местный медицинский пункт. Выясните, не пропал ли у них лазерный косторез. - на этой ноте старый сыщик и покинул место преступления, оставив своих коллег в некотором замешательстве.
Флагман "Незримой Эскадры" вынырнул из гиперпространства на почтительном расстоянии от станции и тут же начал ложиться на обратный курс. Довольно странный маневр остался не замечен ровным счетом никем: исправно работающий генератор невидимости надежно скрывал линейный крейсер от посторонних глаз. Покинувший ангар корабля белый шаттл, а равно и прикрывавшие его двенадцать СИД-Фантомов точно так же не мог увидеть или засечь абсолютно никто. Кроме, конечно, достаточно прозорливого адепта. "Незримая Эскадра" выполняла, как и всегда, свою особую задачу, никак не связанную с "Минервой". Временно же отколовшийся от нее флагман просто исполнил важное поручение - доставил сюда, по его собственной просьбе, одного пассажира. - Пора, милорд, - произнес пилот шаттла, слегка склоняясь над интеркомом. Соединив кончики пальцев перед собой, сидевший в простом, но удобном кресле человек открыл глаза и посмотрел на экран терминала. Кивнув то ли своим собственным мыслям, то ли все равно не видевшему его пилоту, он тут же ответил: - Приступайте. СИД-Фантомы резко развернулись и быстро догнали постепенно отдалявшийся от станции звездный разрушитель. А ставший видимым шаттл успешно сымитировал выход из гиперпространства. Скрывавший свою сущность от всех, кто, по крайней мере, не превосходил его во владении Силой, регент Империи снова закрыл глаза. Своими мыслями он был далек от становившейся все ближе "Минервы". Путешествие сюда было вынужденным шагом: ради этого Дарту Энгеру пришлось отложить массу дел, среди которых были и те, что требовали скорейшего решения. И хотя ответственным за исполнение воли главы Империи был назначен тайный советник - самый надежный из нынешних сподвижников регента, не думать о них не получалось. - Идентификаторы переданы, милорд, - вновь вышел на связь пилот. "Как насчет небольшой комедии?" - мысленно усмехнулся регент. По полученным станцией данным выходило, что на "Минерву" прилетел как раз-таки тайный советник, которого сопровождали четверо телохранителей и пилот шаттла. Будь на то такая необходимость, Дарт Энгер, переборов свою брезгливость к мертвому старику, мог бы прикинуться и императором Палпатином. На разумный срок, конечно. Кстати ради этого циркового представления регенту пришлось отказаться от услуг теневых стражей и заменить их обычными гвардейцами. Последние, в отличие от первых, не отсвечивали в Силе, так как не были адептами.
Ангар станции
Стоило шаттлу коснуться дюрастила ангара, как регент Империи неторопливо поднялся на ноги, надел пояс, прикрепил к нему сначала искривленную рукоять светового меча, а затем длинные ножны с покоившемся в них мечом ситхов, вложил в кронштейн на предплечье обычную цилиндрическую рукоять второго светомеча и подойдя к зеркалу, осмотрел себя. "Мм, кажется мне больше подошел бы образ темного рыцаря с Атрисии", - не без сарказма, мысленно заметил Дарт Энгер. Комплекта оружия состоящего из трех мечей правитель Империи посчитал достаточным и не стал доставать метальные ножи, кинжал и сюрикены. Покрутив на безымянном пальце правой руки золотой кольцо с синтетический красным кристаллом, Дарт Энгер накинул на плечи черный плащ с серебряными застежками. Вдохнув и выдохнув, ситх медленно провел перед лицом ладонью, мысленно рисуя перед собой образ тайного советника. Несколько минут и то, что увидели бы вместо его настоящего облика, он счел вполне себе пригодным для использования. Держа наготове ИД-карту тайного советника, Дарт Энгер покинул борт шаттла. Гвардейцы уже стояли у трапа. Их внешний вид не претерпел никаких изменений: в конце концов правитель Империи мог выделить несколько бойцов в сером для охраны своего посланника. Вряд ли их присутствие на станции вызовет какие-то вопросы, тем более, что маскарад вообще был временным. Все формальности оказались улажены очень быстро, а многочисленные предложения вежливо, но настойчиво отклонены. Дарт Энгер прекрасно знал куда ему идти - сама Сила вела его... И нет, это был не сверхкомфортабельный номер фешенебельной гостиницы. Регент Империи чувствовал ее, свой антипод, своего давнего врага, это яркое пятно света в хитросплетениях нитей, увидеть которые было дано лишь некоторым. "Забавно... Начало пути для одних и конец для других..." В походке Дарта Энгера проявлялось что-то хищническое: он словно почуял свою законную добычу и шел к ней не видя никаких преград. Гвардейцы сначала следовали за ним, а затем, подчинившись воле своего повелителя, свернули с пути. Он шел к тому, что не имело отношение к ним, но значило многое для него самого.
Это был конец всему. Фрэнсис не давал понять, что осознал это. Но себе он признался в этом прямо, смело и безжалостно. Глядя безымянному полковнику в глаза. Не спеша цедя последний каф в своей жизни, остывавший слишком быстро. Снайперский прицел то подрагивал на его груди в такт движению руки, подносившей стакан ко рту, то замирал или исчезал, чтобы через несколько секунд вернуться. Блёклый отсвет заблудившегося между серых облупившихся стен света, пульсирующего оттенками побитых вывесок. Чёрные борозды на изуродованном лице врага – там, где кожа съёжилась, ссохлась, свернулась от огня. И прицел. И плотные тёмные силуэты за полицейским ограждением, и на крыше сожжённого дома, и в окне второго этажа, которые то возникали из мрака, то исчезали в нём. Фрэнсис не наблюдал, не пытался осознать и просчитать своё положение, их положение, свои шансы. Он видел всё сразу: никаких шансов. Если не вмешается СБ или его охрана. Слишком долго для обоих. Таксисты, как любая наёмная сила, ненавидят терять кредиты. Он должен был давно вернуться наверх и всё рассказать. А СБ… почему бы целому ведомству не быть заодно с полковником? Или даже целой администрации? Чтобы подкупить службу, нужно пообещать нечто существенное. Что? Бестолковый вопрос. Главное, полковник не сумел заполучить всю станцию и всю власть. Иначе его люди не были в беспрестанном движении. Не дрожал и не прыгал бы прицел. Достаточно ли решительна, сообразительна и быстра другая, не купленная, сторона? Живы и на свободе ли его люди? Выгодная и своевременная комбинация могла его спасти. Но пока было тихо, Фрэнсис не разрешал себе надеяться. Сколько знал полковник и где материалы. Всё, о чём он позволил себе думать. Полковник наблюдал за ним. Пристально смотрел исподлобья, неподвижный, как живой памятник войне и заваленным телами госпиталям. Ждал подкрепления? Неожиданных свидетелей? Фрэнсис поправил шляпу. Точка прицела прыгнула вверх-вниз. «Как мило, нервный снайпер, можно попробовать…» - Любезный офицер… Всё обожжённое лицо содрогнулось и застыло оскаленной маской. - Полковник! - О, безусловно так, я всего лишь не помню всех офицеров такого ранга, которые служили в Восьмом легионе… если вы на самом деле служили там. Или вы только числились? Знать иногда так умиляет меня, представьте себе, они хотят подарить мне почётную гвардию из своих младенцев. Не калишская мысль, конечно. Но и вы пока продемонстрировали только меч и знание слухов о моём прошлом. Фрэнсис подмигнул полковнику. - Скажите мне прямо, сколько вам надо? Банальный миллион? - Купить свою жизнь? Типично для ублюдка. Фрэнсис вздохнул с деланым огорчением. - Что нам с вами делать? Я не понимаю сути вопроса. Почему для вас так болезнен тот факт, что мой отец, почтенный калишский патриарх, не был женат на моей матери? Вас бил любовник матушки или вы сами мучаетесь виной? Я могу это понять, жизнь авантюриста нестабильна, сегодня здесь, завтра… - Ты ещё недостойнее, чем это видит каждый. Меч на землю. Император тихо скрипнул зубами. Покачал головой. - Значит, серьёзный разговор? Хорошо. Хочешь меч – подойди и забери. Или скажи меня пристрелить. Я его заслужил. - Ты заслужил только петлю. Миг Фрэнсис медлил. После – улыбнулся спокойно, мирно, отрешённо. - Вместе с тобой, полковник. Это вы пришли на Набу. Я – я был разочарован, слаб и очень зол на весь драный свет. Я был отличным полицейским, любезный, лучшим, чем ты – командиром, и мне помешала только одна вещь. Политика! - Ты сам предал свой народ. - Я хотел наказать всех, кого не сумел, не без того, чтобы показать силу тем, кто мне не нравился, да, не нравился! А вы… - он хмыкнул и разжал пальцы, осколки стакана зазвенели о палубу. - Пришли просто потому, что машины так приказали. - Что ты знаешь о кровной мести, ублюдок? – голос полковника зазвучал по-новому, глухо, с искренней замогильной ненавистью. Фрэнсис развёл руками. - О. Значит, приказывали неймодианцы. Ошибся. Хотя нет, машины, снова машины. - Фантазии. Кали действует только по своей воле. Кали создала и направила всю Коалицию. - И снова надорвалась. - Мы полвека воюем со всем миром! Хаки и джедаи, вся Республика должны были ответить нам, наконец! - О, да, мне знакома эта партия. Я тоже обожаю играть во «Все средства хороши», но видишь, полковник, в чём беда?.. - В том, что ты самозванец, вахмистр Арманд. - Нет. Беда в том, что такие одарённые вояки, как ты, не видят ничего за пределами своей планеты. - Это наш дом, ублюдок. Фрэнсис усмехнулся. Он больше не скрывал презрительного взгляда, щедро добавил яда в тон. - Да. И ради своей мести вам захотелось опустошить первую республиканскую планету, которая вам досталась. Такая другая, да? Приятно сломать. Полезно использовать мстительных или наивных местных идиотов. Хорошая месть. Кстати, мне нравится, как внимательно ты меня слушаешь, хорошее достижение для ублюдка. Итак, месть. Сильная карта, если иметь какие-то ещё. Но у вас не было. Вы обделались. Ты обделался, полковник, и ещё посмел выжить, и прятаться столько лет, и до сих пор носишь этот меч. Как, хорош он в нарезке хлеба? - Весь мир!.. - Да, все вас ненавидят, никто не понимает. Знаешь, что ты пропустил? Я, кто заслужил петлю, сделал вас главой цивилизации, тем, чем вы никогда не были и не стали бы. Я на вас поставил, на всё лучшее, что в вас увидел. - Ты купил их. Твоя цивилизация – не Кали! - А что такое Кали? Давай, объясни мне напоследок. Полковник важно развернул плечи. Посмотрел надменно и насмешливо. - Кали – это честь, вера, заветы предков и закон, - отчеканил он. Фрэнсис тяжело вздохнул. - Нет, ты врёшь, за твоими мыслями и действиями кое-что другое. Твоя Кали – это мечта о галактическом лагере смерти, и будь я проклят, если это допущу. - Ты можешь мечтать. В клетке. На площади своего рунийского дворца, пока я сам буду закладывать заряды. - Конечно, - покладисто согласился Фрэнсис. -Ты же скромный, тебе достаточно командирской палатки посреди лагеря. - Мне? Да. Но я не тщеславен, как ты, самозванец, я не буду императором. Мы с легатами решим это дело. - А потом? Будете добиваться своей справедливости? - Искра Кали всё-таки в тебе есть, кое-что ты видишь, ублюдок. Но ты извини, об этом моменте никто не узнает. Я расскажу всю твою тайную историю и добавлю, как ты пресмыкался здесь передо мной. Фрэнсис снял шляпу, повертел её в руках. Прицел больше не дёргался. - Ваш зверь-легат, ваш диктатор, - говорил император, не поднимая глаз, говорил таким мягким тоном, что слова звучали особенно ядовито, - хотя бы умер, как мужчина, а ты прятался. Надо было постараться, чтобы после боя улететь. Как ты спрятал татуировку на плече? Кто тебя увёз, под каким видом? Страшно было, если ты был в сознании, а? Ты представлял, что бы клоны сделали с тобой? Тебе снились варианты?.. Полковник вздрогнул. Глянул искоса. Лицо у него на миг стало затравленным и жалким. - У меня не было татуировки… не было рук. Поздно. Император не настроен был жалеть. Он сделал вид, что не слышал ни слова. - А снятся ли сейчас, пока ты прячешься на краю мира, как обычная завистливая сволочь?.. Легаты воплотят твою фантазию о клетке. Тупые фанатики не нужны ни Кали, ни Умгулу, ни… - Лорд это… Фрэнсис с лукавой, понимающей радостью блеснул глазами. Отрешённость и смирение как будто смыло с него. - Какой лорд? Родриго? По дикому выражению застывшего живого глаза, по осанке готового к броску зверя он понял: угадал. - Старый соратник. Как жаль. Мне придётся хорошо подумать, как преподнести вас публике. Какая творческая задача. Очень благодарен. Полковник потянулся к мечу. За ограждением шевельнулись тени. Прицел полыхнул в глаза. Фрэнсис зажмурился. Вслепую дёрнул плащ. Затрещали нитки, упала пуговица. Он не успевал добраться до кобуры. Отшатнулся – мимо пронёсся кто-то. Больно задел плечо. Открыл глаза – темно. Выхватил бластер. Оглянулся, ушёл вбок. Изогнутый клинок свистнул в воздухе. Белая вспышка сверху. Треск. И тогда время остановилось. Полковник замер на середине страшного замаха. Остановился метивший под рёбра клинок. Тени топали за ограждением, кричали, приближались. Тонкая белая фигура спрыгнула с третьего этажа. Мягко приземлилась. Выпрямилась, пошла навстречу, отбрасывая с лица белый флёр. Он знал её, эту женщину. Поверить – не мог. Не сразу. Она – и в помощь? Она? Пару лет назад, под шум дождя, он говорил с ней наедине. Что-то о смерти, о том, что после, и как быть на этом свете. Да – тогда умер канцлер. Тогда умер Шиндай, а о существовании Шилала они оба не знали. В тот раз Фрэнсис не нашёл в себе сил удивиться. Всё тогда казалось возможным, естественным, обыденным. Любая встреча. Эту, больше подходившую под узор их жизней, он едва сумел осмыслить. Как только смог – кивнул. Не находил времени на слова. Ограждение замерцало. К ним бежали. Женщина вытянула руку – первая пятёрка бойцов замерла так же, как полковник. Только теперь она приподняла оборку белоснежного пиджака и сняла рукоять меча с крепления. Она время на слова нашла. Спокойная. Фосфоресцирующая в своих белых одеждах среди отблесков тусклого, грязного города. - Могу я попросить вас задержаться на станции и отложить на время проблемы калишского престола? – вкрадчиво и мягко, не допуская возражений, но не требуя, поинтересовалась дама. «Я не могу допустить мысль, что вы можете мне отказать, но вы имеете право, однако я знаю, что не воспользуетесь», - так говорил её тон. Фрэнсис не отказал. - Гранд-мастер, рассчитывайте на меня.
- Знаешь, вод, победить или умереть, этот девиз не для меня, какие бы в галактике ни ходили байки о мандо как сброде воинственных фанатиков. Кад, тем временем, пока Тарек излагал запасной план, вытащил из багажного отсека мандалорскую броню и шлемы. В один комплект облачился сам, второй предложил напарнику. - И если любого, даже самого идейного охотника за головами прижать к стенке, он предпочтет объект охоты уничтожить, а не класть бу`шей вместе с его содержимым во имя каких-то там принципов. Так что я за запасной вариант обеими руками. Но в данном случае, мне лично очень важно выполнить заказ Патриота буквально. Иначе мой второй и главный клиент помашет мне дробильной перчаткой из прекрасного далека. Не знаю, в чем твой интерес, но подозреваю, что гонорар за живого дроида, - Кад усмехнулся на слово «живой», - также будет сильно отличаться от дохода за расплавленный металлолом. Он надел шлем, проверил настройки, затем снова снял. - Предлагаю действовать таким образом. Сначала доставим на трандошийскую лайбу несколько десятков бочек с машинным маслом. Кад указал на контейнер в углу ангара с обозначением его содержимого. - Этим займется Даффер. Да, малыш? - мандалорец кивнул астромеху. - Погрузка-разгрузка материалов не должна сильно насторожить нашего железного клиента, даже если тот уже установил контроль над системами наблюдения. И именно поэтому на грузовом шаттле не должно быть ни одного живого существа. Мы же с тобой на нашей птичке подлетим к техническому ангару Секко чуть позже. Уверен, я справлюсь с их датчиками, чтобы камеры нас не засекли. Далее. Он развернул голографическую проекцию корабля. - Устроим нашему дроиду масляную ловушку… Думаю, вот здесь, - рука в перчатке указала на машинный отсек. - Установим открытые бочки таким образом, чтобы они, во-первых, опрокинулись одновременно. А во-вторых, открыть их надо так, чтобы масло вылилось на пол почти мгновенно. Для этого не просто их откроем, а полностью срежем верхнюю поверхность каждого бочонка и поставим их не на пол, а гибкую пластиковую ленту. Кад указал в другом направлении ангара на черный рулон у стены. - С местными договариваться тебе, вод. Думаю, они не заломят большие кредиты за такую ерунду… Далее. Даффер заманивает дроида в ловушку, мы с тобой валим бочки. Дроид, как я вижу на голографии, имеет стандартные ступни. Шагать по маслу они точно не смогут. Скорее всего, он просто повалится как пьяный гаморреанец. Но даже если и удержится на ногах, движения будут сильно ограничены. Плюс, ему придется тратить больше энергии на равновесие, чем мы воспользуемся. Мандалорец указал на кнопку наруча на правой руке. - Это тросометатель. Захват каждой руки дроида, оборот вокруг туловища. Трос он, конечно, порвет как стрилл тряпочку. Но не сразу. Эти несколько секунд — наши. Точнее, Даффера. Его выход с магнитными гранатами, и дальше просто скрещиваем пальцы на удачу. В крайнем случае, можно использовать огнеметы и уйти за дымовой завесой.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
