- Можете идти вперед и без охраны, - разрешил корун, встряв в их разговор с Винсентом и несколько нарушив своей прямолинейностью витиеватый ход его течения. «Оля-ля», весело подумала Милия. «Какой очаровательно злющий дворецкий-джедай. А ведь он, пожалуй, ревнует меня к Красавчику» Красавчиком она назвала, конечно же, Винсента. Отсутствие прочих мужских представителей человеческой расы (охранники в вестибюле в счет не шли) позволяло барону выигрывать этот кастинг с разгромным счетом. Нет, Милия не являлась нимофманкой-ксенофобом, а также ни на минуту не забывала о нависшей над ними опасности, таинственной встрече с Патриотом и о судьбе всей галактики, о нет! Но находясь в самом цветущем возрасте, увы, не могла устоять перед искушением чисто женского взгляда на вещи. - Между прочим, я сюда так и пришла, - огрызнулась она на реплику темнокожего. - Одна, без охраны и ногами. Но мне не хотелось бы топтаться на площади без всякого понятия, куда идти. Адрес-то хоть скажете? Милия вопросительно посмотрела на Рут. А потом на Винсента — несколько разочарованно. - У меня создается впечатление, что вы боитесь, не заминирован ли путь к Патриоту, - притворно вздохнула она. - Поэтому предлагаю бросить жребий, кому первому покидать дом. Так будет честно. «Ну все, темненький меня сейчас съест», ехидно подумала Милия. «Или во всяком случае, попытается» - Ладно, я пошутила, - буркнула она, готовясь выйти. - Мисс Сантерра, Патриот потребует какой-нибудь пароль на входе?
Парковка перед апартаментами Тирр'еймон'дейтуоро
Реветь и одновременно соображать — фокус за гранью возможного, однако Шиса всю свою сознательную жизнь провела в таких условиях, в каких отсутствие этого умения могло стоить больших кредитов. А то и грозить потерей здоровья. Так что Шиса, все еще всхлипывая, тем не менее составила предварительный анализ ситуации. Патриот оказался обманщиком. Не так уж сильно она облажалась с паролем, чтобы ее заворачивать, не пустив даже на порог. Но жизнь продолжалась, и надо было принимать решение. Она деловито встряхнула парик, сунула его подмышку и направилась обратно, к террористу-амбалу, который все еще маячил на парковке. - Вот что, - буркнула она, усаживаясь на сиденье. - Патриота нету дома. - Да ну, - иронично отозвался тот, что-то выслеживая на экране своего устройства. Шиса заинтересованно вытянула шейку, чтобы рассмотреть поподробнее, но там шла какая-то затейливая абракадабра. - Но его слуги пообещали, что пришлют мне сообщение, когда он появится, - соврала Шиса. - Да ну, - повторно удивился террорист, потом сделал предостерегающий жест: дескать, молчать! И несколько минут лаял в комлинк на все том же отрывистом языке, перемежая его узнаваемыми мандалорскими «шаб» и «осик». - Принял, - он закончил разговор и повернул голову к пассажирке. - И когда же он появится? - Очень скоро, - заверила его Шиса. - Но торчать тут смысла нет. Если отвезете меня в Анкерхед, возьму вас в долю. А Патриот — парень богатый, сами видите. Вон, хоромы отгрохал. - Отвезу, - согласился террорист. - Прямо сейчас. Только давай, ад`ика, полезай-ка обратно в багажник. - А без этого никак? - Никак, - подтвердил боевик, открывая люк. Шиса прорычала проклятие и полезла в его темное нутро, бурча что-то о «козлиных козлах копах». - Стрип-бар мамаши Тха, - крикнула она из темной норы. - Анкерхед, район семь-девять-один. Она неожиданно вспомнила трескотню журналистки, которая называла номер сектора. План, который созрел в ее голове, был нагл и прост. Сначала она заберет вещи и кредитные чипы из тайника, потом запудрит Патриотом мозги террористу, попробует избавиться от маячка и затаиться в трущобах. Ну а дальше как пойдет. Слишком далеко в будущее Шиса заглядывать не умела. - У меня там вещички нужные остались, - пояснила она, прислушиваясь к разговору, который боевик снова вел с кем-то по комлинку. Слова «бескар`аде» там звучали подозрительно часто. - Козел, - смачно припечатала она добрым словом боевика. - Дались ему эти дроиды. Флаер тем временем взлетел со стоянки и взял курс в направлении промзоны.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Командующий флотом Новой Республики и сам уже был не мальчик. Но не по сравнению с Даммаром, конечно, ведь тот окончил академию на пару лет раньше Карла Лемака. Старость. Когда-то Мартин боялся ее прихода, а теперь просто ожидал. Хотя в процессе старения, наряду с очевидными минусами находились и плюсы: накопленный жизненный опыт и мудрость позволяли смотреть на многие вещи иначе, зачастую спокойнее. А это давало возможность просто наслаждаться каждым мгновением, не ожидая чего-то особенного. - Пройдемте. Мартин покивал головой, пропустил вперед Орди и Эрла, а сам замкнул шествие.
Апартаменты адмирала
- ...Поэтому, я надеюсь, что мы сможем сохранить его и между нами и продолжить сотрудничество на благо галактики по мере наших скромных сил... Могло показаться, что адмирал слушает Даммара вполуха - настолько пристально Мартин следил за подающим блюда дроидом. Присутствие очередной машины, просто исполняющей свою функцию Лемака не сильно напрягало. Просто, как это порой бывало, адмирал слушал, смотрел и думал о чем-то своем одновременно. Полезный, но частенько раздражающая собеседников навык. Но Эрла, похоже, он не слишком напрягал. Близнецам очень хотелось вставить какую-нибудь очередную шуточку, но они вели себя на удивление тихо, внимательно следя как за ходом разговора, так и за пригласившим их сюда человеком. Взяв ложку и опустив ее в тарелку, Мартин попробовал суп. Отметив, но про себя, потрясающий вкус, Лемак промокнул губы салфеткой и глядя на собеседника, слегка наклонил голову. Слушать, смотреть и думать одновременно адмирал умел. Но даже у него возникали проблемы с совершением сразу четырех дел и поэтому Лемак решил вернуться к супу чуть позже. - Боюсь, что война не закончена, Мартин, а то, что было - прикрытие для чего-то большего. У меня есть все основания полагать, что НК не уничтожен и сумел обмануть всех нас... Так и хотелось вскочить и воскликнуть нечто вроде: "а мы вам говорили!"... Не командующему флотом, а близнецам. С другой стороны и сам Лемак не смог отреагировать на эти слова абсолютно спокойно. На мгновение губы адмирала скривились, а металлические пальцы сжались в кулак. В отличие от близнецов, ему, пожалуй, куда больше хотелось сказать: "я так и знал". То, что никто не видел НК после окончания войны еще ничего не значило. Да что уж там, однажды дроид сам признался Лемаку, что его так просто не уничтожить. Только кто хотел слушать адмирала после победы, особенно по другую сторону? Все были заняты своими проблемами. Как и всегда. - ...Это системные похищения. Есть расхотелось совершенно. Вздохнув, Филл жестом подозвал дроида и велел тому принести чего-нибудь покрепче. Похлопав брата по плечу, Билл, таким образом, всецело одобрил его намерения. Таинственные исчезновения и похищения - это то, что привело Мартина сюда. То, до чего никому не было дела, ведь происходило означенное не в столице, а где-то там, на задворках. И вот теперь выяснялось, что к всему этому причастен не кто-то там, а древний злобный дроид, которому только и подавай одну войну за одной. - Такого, полагаю, вы еще не видели? - Только в одном говенном голофильме, - забирая у дроида бутылку и самостоятельно наполняя бокал, произнес Филл. Один из рыжих не встревал бы, но Даммар, как ему показалось, задал свой вопрос сразу всем, а не только Лемаку. - Очевидно, что это не кино, - вздохнув, вымолвил Мартин. - Не видел. И мне это совершенно не нравится. - Ясен... - Билл посмотрел сначала на Эрла, а потом на Одри, - мм... пень. Но почему именно НК? Резонный вопрос, который собирался задать и адмирал. Собирался, но не стал. Как будто чувствовал, что ответ и не требуется.
Дроидов от калишского императора прятали, как строгие родители – дочек. С нижних уровней станции его вместе с гранд-мастером и пленным полковником подняли в бронированном флаере, в который не постыдились бы сесть самые капризные аристократы Рун. На полковника надели наручники. Фрэнсису не мешали курить. Гранд-мастер и офицер СБ сидели друг напротив друга, одинаково склонив головы над датападами. Фрэнсис без труда читал в их позах и молчании напряжённое, грозное недоверие. Он прижался затылком к мягкому кожаному подголовнику, прикрыл глаза. Голова кружилась, гудела, пульсировала. Огоньки салона из бело-голубых хотя бы стали простыми красными пятнами, облачками красных точек на чёрном. Мутило от вкуса собственной сигареты. В тепле и неподвижности боль взялась за него всерьёз: казалось, полчища плотоядных жуков жалили, пилили, тащили его в нору мелкими, не до конца разделёнными кусочками. Он едва слышал, о чём заспорили вполголоса офицер и джедай. Что-то о том, что в главном управлении мало людей… некому следить. К его охране и так приставлен конвой. В больницу нельзя – СБ не может рисковать, что император как-нибудь захватит нужное для спасения жизней оборудование. Фрэнсис хохотнул даже сквозь тяжёлую, болезненную дремоту. Хотел вскочить и не мог, дать бластером по зубам – и не вставать никогда. Незачем. Имплантаты действовали: поддерживали нервную систему, стимулировали восстановление. Недостаточно, чтобы самостоятельно убрать сотрясение, поправить ногу и подлечить всё остальное. - Причины вашей мании понятны, но не делают её менее безумной, - прозвучал голос гранд-мастера. На лоб легла узкая тёплая ладонь. И сонливо, и ясно. И легко – и не открыть глаз, не шевельнуться. Как будто он проснулся перед рассветом за минуту до остального тела, но не от кошмара, и неподвижность не казалась параличом или смертью. - Сезар, я знаю, что сейчас вы слышите и понимаете меня. Сейчас вы уснёте, но через полчаса мы обсудим то, что выяснили с офицером. Одной загадки уже нет. Через несколько секунд разум императора затуманился неоформленным, тяжеловесным, дымчатым видением. Ивори не отнимала руки от его головы. Целительная энергия неравномерно, где по капле, где ручейком, где – почти потоком незримо растворялась в его теле. Флаер проносился под одними воздушными магистралями, летел в других и снова отделялся. Два коротких ряда бойцов СБ в одинаковых шлемах, с одинаковыми отблесками от приборной панели, продлевали её живым пунктиром. Безмолвные, как дроиды. Напряженные – и опасные в своих опасениях. Бодрствующий или спящий, раненный или здоровый, император пугал – и потому злил их. Не так, как полковника. Тот думал о своих партнёрах по заговору. Предательство, предательство, предательство, только кто? Ивори лечила Фрэнсиса и позволяла полковнику думать, что тонкая улыбка на её лице – от упоения своей силой. «Несчастный. Твои мысли печально закономерны: кто занялся гнусным ремеслом предательства, тот больше ничего не видит». Просветлело. На верхних уровнях дневной свет приобретал розовато-золотой румяный оттенок, с мягким сиреневым очертанием голографического облака над вершиной Президиума. Флаер сел перед дверями главного управления СБ. Ивори отняла ладонь от лба Фрэнсиса и тронула за плечо. Он тут же открыл глаза, выпрямился, будто давно не спал и в размышлениях ждал прибытия. В ясном взгляде, жёстком, решительном лице промелькнуло слабое смущение. - Гранд-мастер… я благодарен. - Вы мне не обязаны.
Главное управление СБ
Их провели по лестнице в просторный и богатый кабинет. Ни одного дроида на пути, только обычные служащие. Предложили ужин, напитки, принесли сигареты: только к двери; там тяжёлый поднос с закусками, бутылкой, графином, портсигаром и зажигалкой принял представительный, но встрёпанный молодой мужчина в костюме. Рыжеволосый, с неприятно пристальным взглядом. Поставил поднос на стол, развязал галстук, бросил в пустую нишу шкафа, уселся на подоконник и принялся молча наблюдать улицу. Зашли другие. Одинаково собранные – даже самый младший. Их можно было бы принять за компаньонов гостя-магната, если бы не схожая хищная выдержка, которой веяло от каждого, при полном отсутствии жадности или амбициозных мечтаний. - Разведка? Фрэнсис улыбнулся, наливая Ивори сок и двигая блюдца. - Разведка и тайная полиция, - уточнила она. Император кивнул. - У каждого из моих людей есть личные наблюдения. Я думаю, нам стоит сначала обсудить произошедшее, а потом мы наедине поговорим о будущем. Вас устроит программа? - Да. Они сели в кресла бок о бок, император и гранд-мастер. Спутники калишского монарха встали с другой стороны стола. Первым вышел чуть вперёд, на полшага, рыжий. Он оказался техническим специалистом. Ивори беззаботно хрустела ломтиком поджаренного хлеба, таскала кусочки сыра из одного с Фрэнсисом блюдца, не сталкиваясь руками, и не забывала о незнакомых оранжевых ягодах, крупных, круглых, с пушистой толстой кожурой. С её одежды ещё осыпалась пыль, но Ивори только приняла у агента платок – обтереть лицо. Рыжий агент рассказал всю историю с посланием: как его передали через отпущенную на выходные к семье фрейлину императрицы, как след потерялся в ювелирных мастерских Умгула, как император на станции получил указание о месте встречи – и что сигнал шифровали изменённым, но узнанным им способом времён войны с Новой Республикой. Он взломал коды, но бойцы СБ явились слишком, слишком быстро. Другой агент подкрутил тонкие блестящие усы. - Пока мы сидели под замком в другом крыле управления, но, кстати, на этом же важном этаже, нам не запрещали изучать местную сеть. Я попробовал проверить… местную живую силу. В полутеневых сообществах станции в последнее время недовольны наёмниками. Лучшие кадры или наняты кем-то неизвестным в охрану, или в запое, или не признаются, почему не берут новый контракт, или будто бы исчезли. Ивори задумчиво кивнула. Да, ни перевезти столько бойцов, ни завербовать из СБ – незаметно – заговорщики вряд ли смогли бы. Служба следила за прилетавшими. - А дроиды? Машины – местные? Третий агент – степенный, скуластый, с выражением угрюмого удовлетворения на широком лице, тем выражением, которое тем радостнее говорит «Я же предупреждал!», чем хуже идут дела – прочистил горло. - Собственно, нет. Если говорить, что они местные – значит, виновата вся СБ. Её снабженцы занимались кое-каким бизнесом, но если бы взломали дроидов, Сезару не пришлось бы здесь задерживаться. Их привезли. Не досматривать здесь могут только грузы для высших советников или директоров их компаний. Этим пользуются все, но только один приказал готовить яхту, пока вы были внизу. Этот мрачный до упоения взгляд кричал о знании. О новости, которая наверняка поразит и раздавит. Ивори только изогнула бровь. «Не вы ли из тайной полиции? Похожи». Нежный кусочек сыра таял на языке, хрустящий уголок тоста – царапнул. Сладкий синеватый сок чуть-чуть щипнул. - Вы имеете в виду господина Цинтена? Он беседовал со мной и несколько задержал меня. Длинноносый и очень бледный – угадывался след умбарской крови – агент слушал коллег скептически. - Цинтен только инструмент. Мы не доказали, что он знал о содержимом грузов. Он был в курсе, кто на Рун и Умбаре обратился за помощью к джедаям… так, гранд-мастер? - Да. Он хотел, чтобы о его участии помнили – и чтобы мы скорее улетели. - Он в любом случае... – вскинулся белокурый юноша. Седой агент, молчавший до сих пор, положил ладонь на его плечо. Всё лицо этого человека играло любопытством, но сухопарое тело в безукоризненном костюме и ледяные глаза не излучали жизни и навевали только оцепенение. - Возможно, господа, мы правы. Возможно, нет. Возможно, Цинтен узнал через СБ, что началось внизу, понял, что Родриго и Сезария играли не заодно и не на местный бизнес, и решил сбежать. Так же может быть, что он хотел бежать к прелестям новой жизни, которую обещал ему Родриго. При больших средствах на Рун он мог прожить более долгую и весёлую жизнь, чем здесь. Мы не местные следователи, господа, и не имеем полномочий, к чему дебаты? Если только госпожа гранд-мастер… - он сухо и многозначительно улыбнулся ей. – Своим исключительным авторитетом доверит нам это следствие. Фрэнсис громко щёлкнул зажигалкой, втянул первый дым во всю силу лёгких. Агент ни на мгновение не отвлёкся на звук. Даже на резкий стук бокала о столешницу, намекавший на большое раздражение. - Это дело касается калишской короны. Местные воры не могут его решать, - настаивал он. Фрэнсис настойчиво постучал зажигалкой о стол. - Господа, если это все ваши наблюдения и замечания, то оставьте нас на время. Все. Одних. Все пошли к двери. Кроме седого агента. - Ваше Величество, мы должны получить полковника и Цинтена немедленно. Фрэнсис подался вперёд, локтями налёг на край стола, молча наполнил свой бокал, стряхнул пепел на пустое блюдце. Агент не двигался. - Повторяю, оставьте нас и выясните, как наши знакомые адепты, - последние слова он произнёс с сарказмом на грани ненависти, - смогли улететь сюда. Допросом я могу заняться сам. - Или я, - с прохладной тихой улыбкой добавила Ивори. – С позиции своего исключительного авторитета. Агент поклонился, шаркнул ногой и вышел. Фрэнсис неслышно похлопал несколько раз и едва не уронил пепел на грязные брюки. Жадно сделал затяжку, выдохнул, посмотрел лукаво, искоса. - Да, кстати, а много ли вы слышали там, внизу, до того, как вмешались? - Ничего такого, о чём в порядке слухов не говорили бы магистры и некоторые сенаторы. - Мне очень любопытно, до каких пределов доходит ваша удивительная непредубеждённость. Ивори взглянула в упор. Ясно, просто – но с некой неуловимой тайной мыслью, которая забавляла её. Фрэнсис курил. Она потягивала сок. - Не думаю, что исследование границ моей непредубеждённости актуально сейчас. Достаточно того, что просьба императрицы и умбарских патриархов оказалась в их пределах. - Что она сказала вам? Намекнула, что ей не нравится, когда я не во дворце, и вы здесь? - Политика и Орден не знают женской солидарности. - Орден никогда открыто не признавался, что занимается делами для взрослых. Политикой, разумеется. - Не говорить не означает не делать. Но верно, что я более откровенна. Политика всюду, она – всё. И у меня нет времени на отрицание. - То есть, ваши… коллеги, братья, неважно – лицемеры? - Нисколько. Они лишь более глубокомысленны. - Какой крючок забросила вам императрица? Что она сказала? Почему вы здесь? Вы не могли поверить в сделку с ней: я разорву то, что меня не устроит. Разве что… она знала, кто предатель? Вы долго летели? Могли опоздать? Он так сильно развернул к ней кресло, так сильно наклонился, так пристально смотрел, что напряжение его мысли дошло до того предела, когда невозможно не увидеть образы из чужой головы. Ивори видела обрывки его пути. И путь его жены. Толпы, трибуны, давка – и стрельба в толпе, вражеские наёмники, крики. Верные бойцы Фрэнсиса вокруг тонкой фигурки оратора – и он сам, на холме вдалеке, переводящий деньги соратника-Родриго местному мэру. Какую только грязь ни попробовал он, чтобы ускорить открытый конфликт, войну за трон, сила против силы. Когда эта маленькая болтливая женщина его предала? Когда придумала избавиться от него, чтобы царить одна во главе калишской империи, в безопасности, с верными магнатами? Ивори вытянула руку ладонью вперёд. Он замер. Моргнул. В ответ – подвинула вазочку ягод, улыбнулась, склонила голову к плечу. Мягкое любопытство. Не осуждение. - Вы думаете то, о чём можете пожалеть. Не нужно. Императрица теряет доверие к адептам на вашей службе. Они кажутся ей слишком независимыми, непредсказуемыми. Она хочет иметь возможность обращаться к Ордену. Фрэнсис сардонически скривился. - Дать вам путь в наши внутренние дела. Прекрасная идея. - А я не думала просить. Мне интересна нынешняя всеобщая проблема. Предлагаю всецело заняться ей. Патриот, например, уже собирает разного рода специалистов, а СБ и так загружена: у них обновление для дроидов и несколько необычных убийц, в том числе адепт, которого ни разу не заметили камеры. Пока мы выбирались из ловушки, пропало несколько человек, а одного нашли разорванным надвое в собственном такси. Согласны? - Не тот ли самый… - рассеянно протянул Фрэнсис. Резко кивнул: - Да. Совершенно согласен. Но после мы вернёмся к нашим сделкам.
Эрл отодвинул пустую тарелку из под супа на край стола и несколько задумался над получавшейся картиной. Легион дроидов был разбит, уничтожен и после войны все, что оставалось делать силовикам Новой Республики, так это выискивать и уничтожать осколки механической армады. Победа в той войне далась чрезвычайно тяжело; наводить порядок после было не легче, но крупица за крупицей, Патриот и его окружение собирали данные об исчезновениях, об активности пиратов (в послевоенной неразберихе, бандиты с большой космической дороги совершенно обнаглели) и, к сожалению, собирал воедино кусочки разбитой картины. Массовые похищения, активность рейдеров, причем, весьма успешно совершавших налеты на торговые маршруты, движение криминального мира и активизация частных военных компаний. Лоскуты сведений складывались в причудливый, но пугающий узор: Легион уцелел и действовал весьма активно. Один вопрос тянул за собой другие. К примеру, не прикрывала ли война нечто такое, о чем некому было не известно? Конфликты всегда пополняют статистику без вести пропавших, а все ли они просто потерялись, забылись или оказались в совершенно в других местах? - Не осталось незатронутой стороны, - роняя кусочек белого хлеба в подливку от жаркого, отвечал Эрл. - Империя потеряла целую боевую эскадру всего два стандартных месяца назад; корабли Калишской короны исчезают так же бесследно. Власти всех крупных государств крайне заинтересованы в том, что происходит. Бил задал вполне закономерный вопрос: где доказательства того, что за происходящим стоит дроид-психопат? Не выйдет ли так, что вся готовящаяся операция - погоня за призраками? Одри и Родни замерли, их лица побледнели. Они оба видели НК. Его голос навсегда врезался в подкорку, а образ демонической машины насильно возвращал ребят в те страшные времена. Они помнили трансляцию, когда дроид-убийца заживо свежевал республиканских солдат на Кашиике, как он одним своим присутствием деморализовал войска, как играючи издевался и уничтожал тысячи ни в чем неповинных жизней. - У меня нет доказательств того, что за всем этим действительно стоит НК-51, но в любом случае, скидывать со счетов его не стоит. Мы должны довериться Силе и тому, что нам уже известно и постараться предотвратить катастрофу до того, как она снова обрушится на нашу Галактику, - Патриот был откровенен и считал, что в любом случае, каким бы масштаб растущей угрозы не представлялся на самом деле, это нужно было остановить - Их надо перебить... - Труман проговорил это тихо, но все могли его услышать. Голос был словно бы замогильным, а в сердце пылала ярость перемешанная со страхом. Выражение чувств всех обычных людей, столкнувшимся с чем-то, что навсегда оставило след в их душах. - Всех до одного. Это... чума...
В их молчании слышался хруст крошащихся костей. Одинаковый холод взглядов. Тяжесть подозрения. Натянутые улыбки. Более неинтересный обоим ужин. Толстый слой пыли на волосах и одежде. Они пережили смертельную схватку, рискнули друг для друга жизнью – и не могли верить. Ни как человек человеку, ни как политик – политику. Не прошло и минуты, как они договорились работать сообща – и никто не двинулся с места, будто малейшее движение и слово – заведомый проигрыш. Власть. Разного рода, но – власть. После раскрывшегося заговора Фрэнсис не верил даже собственной жене. Ивори – им обоим. Использовала шанс расширить сферу влияния – и подозревала, что это была ловушка для Ордена. И он, и она думали о полковнике. Кто-то должен узнать всё до конца. И у обоих была одна и та же причина молчать. Дело было не только в заговоре. Обозначить интерес значило признать вслух, ясно и честно: они опасались признать, что причины, приведшие их на станцию, могли быть связаны одним источником. Они не понимали, что делать с этим источником. Они вспоминали Беспин: Фрэнсис – сам, Ивори – по воспоминаниям других, и умалчивали одно и то же. Что, если всё повторится, и у них не окажется – уже нет – сил бороться в одиночку? Что, если калишский мир перерождался в нечто злокачественное и вот-вот должен был взорваться, поражая осколками всю галактику? Фрэнсис думал о своём мире, ради которого страдал, убивал и рисковал миллиардами жизней. Ивори – о галактике, всех жертвах республиканских народов и Ордена. Ивори вздрогнула, прижала кончики пальцев к виску. Испарина выступила на её лбу. Фрэнсис подобрался, подался к ней. Его губы шевельнулись. Она слушала, склонив голову к плечу – но не его. И не торопливые шаги в коридоре. Не шипение створки двери. Неслышный вопль ненависти, безумия, упоения близкой смертью – полного ужаса перед болью, перед ядовитой горечью, распространявшейся от раскушенной капсулы, полного злобой из-за удовольствий, которые больше не достанутся, и злорадного наслаждения. Страшная, неестественная, яростная смесь. На пороге что-то тараторил молоденький разведчик. Ивори не слушала его. Она знала, кто. Знала, где. На этаж вниз и тремя коридорами левее. Белое, синее, ослепительно металлическое. И неимоверно безумное на дальней, отгороженной, койке. Меркнувшие образы били в голову Ивори, проникали сквозь намеренно ослабленную защиту, как кислота сквозь кожу. Адъютант – тревожно-оранжевый, напуганный и рьяный – следом. Маленький замерзающий доброволец на войне за власть, обещание будущего императора взять в свиту. И сам он, по пятам, - бесчеловечно расчётливый ум под тонкой плёнкой ярости. Сердце Ивори билось ровно, не изменились ни дыхание, ни выражение лица. Чужие мысли и упорядоченный хаос видений не затрагивали её – лишь запоминались. Местная охрана и разведчики императора отступили с её пути. Полковник дёргался в усиленных захватах. Его оголённые протезы гремели о металл, под кожей лопались сосуды, губы синели. Ивори крепко схватила его за подбородок, заглянула в глаза. - Господа, к сожалению, сейчас и здесь я единственная, кто может что-то взять от него. Он умрёт. Ваши люди не успеют, - ровным и мягким голосом произнесла она. – Сезар, вы узнаете всё, что должно. Умирающий ум мигал багровым, чёрным – и сиянием туманностей глубокого космоса. Вихри набухали и взрывались одним и тем же образом с лицом манекена. Равномерно затянутым пепельной кожей лицом с окровавленным ртом. Из-за него вылетали расплывчатые искры: моменты, сцены, фразы. И снова, снова – безухий пепельный овал, алые зубы, обнажённые железные дёсны. Полковник выгнулся, ударил затылком о койку, заверещал: - Незримый! Всевидящий, незримый! Кара миру, кара миру! На миг в его сознании возник полутёмный салон, карточный стол, Родриго и некто в капюшоне и полумаске. Ивори не поняла, что это, как не понимала и половину других видений, затмеваемых жутким лицом – только запоминала и осознавала, пропуская сквозь бескрайнюю яркую ясность, которая переполняла её. - Вы умерли, - прошептал полковник и затих. Умер – он. Ивори отступила. Оглянулась. Император подошёл к ней, молчаливо предлагая опереться на его руку. Врач стоял в стороне – высокий, кудрявый, бородатый, молодой. Наверняка до этого дня верил, что джедаи могли всё и никогда не делали соглашений с врагами. Поэтому и стоял у адъютанта на прицеле. Сгорбился, смотрел с презрением, точно гранд-мастер была убийцей, явившимся на похороны. - Вы уберите оружие, а вы поверьте, что спасти можно не всех, - тихо, но твёрдо сказала она. Вышли вдвоём. Одни. - Что за незримый? Это бред или что? - Нет, это реальная персона, организатор нападения. Он установил полковнику отравленный зуб и заставил забыть, и он знал, что императрица попросила меня помочь вам, умбарцы – помочь дополнительно, а Патриот задумал некое расследование. Лорд Родриго утверждал, что сам не знал, кто это, но правда ли это? Я не знаю. Но этот адепт здесь. Он на станции… и из своей ненависти недооценивает и вас, и меня. - Интересно, кому могли надоесть мы все… Они остановились. Взглянули друг на друга с осторожным пониманием. Ивори шутливо сощурилась. - Давно ли вы виделись с HK? Фрэнсис хлопнул по карману, удостоверился, что не забыл портсигар и зажигалку. Повернулся. Ивори не возражала: они возвращались. - Сообщите Патриоту, - сказал император, обращаясь ко всем сразу, и своим людям, и служащим СБ, точно имел право приказывать даже на чужой станции, - что он немедленно нужен… нам. Император и гранд-мастер обменялись быстрыми взглядами. - Срочно и непременно, - добавила Ивори.
- Не осталось незатронутой стороны. Империя потеряла целую боевую эскадру всего два стандартных месяца назад; корабли Калишской короны исчезают так же бесследно. Власти всех крупных государств крайне заинтересованы в том, что происходит. Командующий флотом Новой Республики скривился, вздохнул и покачал головой. Ему уже доводилось видеть к чему приводит заинтересованность всех в какой-то серьезной проблеме - не только к невозможности решить ее, но и к нагромождению загвоздок помельче. В первую очередь каждое государство интересуют только собственное благосостояние. Некоторое время назад Мартин уже говорил на эту тему и пока не произошло ничего, что заставило бы его поменять свою точку зрения. - Дайте угадаю, - в голосе адмирала слышалась неприкрытая ирония. - Наверное нашелся кто-то, решивший созвать всех за круглый стол, дабы забыть о распрях и объединить свои силы в борьбе с общим врагом? Сейчас Лемак не говорил конкретно о своем собеседнике. Образ, под описание которого подходил в том числе и Эрл, был собирательным. Просто нечто подобное в галактике уже случалось и... - Я не знаю, что способно заставить их объединится... Что такого должно произойти, чтобы они забыли о своих амбициях, многоходовках и желании властвовать над всеми, - в первую очередь эти слова относились к империям, хотя и в Новой Республике названного хватало. - А что заставит других среди двух зол выбрать наименьшее, позабыв о тысячелетней вражде и великой миссии? Не отчаяние, но горечь слышалась в голосе адмирала. Мартин давным-давно успел разочароваться во всем, в чем только можно. Иногда он и сам не понимал, зачем вообще продолжает служить... Но потом Лемак получал очередное воззвание о помощи, собирал Двадцать Второй флот и брался восстанавливать справедливость так, как умел. После - писал рапорты, выслушал одни и те же обвинения в самоуправстве, посылал к ситхам всю верхушку Новой Республики и продолжал делать свое дело. Вот только в текущих реалиях сил одного флота было недостаточно. А в способность лидеров галактических гигантов пойти на взаимные уступки он не верил, равно как и в возможность прийти к согласию хоть по какому-то вопросу. - Их надо перебить... - Знаешь сколько раз мы их уже перебили? - резко произнес Лемак. - Я сбился со счета. Набу, Ботавуи, Кашиик, Чандрилла, наконец ситхов Геонозис! Это далеко не все самые ужасные стычки, а между ними сотни, тысячи менее масштабных битв! - Шеф... - Снова и снова они возвращаются! Мы идем по ситховому кругу раз за разом, потому что далеко не всем хочется покончить со злом раз и навсегда! Одним выгодно его создавать, другим, а может и одним и тем же, дружить, а потом возрождать из пепла и снова использовать с выгодой для себя! Мгновенно воспламенившись, адмирал так же быстро остыл. Он даже не заметил, как начала вибрировать на столе посуда - спящая, задавленная темная сила адепта рвалась наружу. - Прошу прощения, - глядя на чисса, уже спокойно произнес Мартин. - Эрл, - Лемак перевел взгляд на старого адмирала. - Я все прекрасно понимаю. Угроза для всей галактики, в очередной раз. И я, конечно, никуда не денусь. Уйду ли в Силу по пути или пройду его до конца - не знаю. Но я хочу знать: что с теми, благодаря кому мы до сих пор все это расхлебываем? На что они готовы? Раскаиваются ли хоть чуть-чуть за содеянное или вновь выискивают для себя выгоду из сложившейся ситуации?
Родни решил замолчать. Сделал он это быстро, моментально обратившись в застывшую статую. Его статус не позволял ему высказываться. В конце-концов, что значит мнение какого-то водителя? Только тихое, едва заметное "простите, сэр" едва сорвалось с губ чисса. Один из тех, кто был сломлен и уничтожен войной. Один из тех, кто потерял многое, но ни он, ни Одри, не претендовали на уникальность. - Все наши жизни - пыль на дороге; наши надежды, наши тревоги. Ну-ну, друг, - так же тихо, почти не слышно обращалась она к своему другу. Потерянные дети - те, кто терять начал тогда, когда едва начинаешь жить и что-то понимать. Тонкая шейка девушки чуть изогнулась будто бы от тростинка от невидимого и неощутимого ветерка. - Благодарю за ужин, - Труман поднялся из-за стола, Одри за ним. Вежливая улыбка всем присутствующим за столом. Оба понимали и принимали честь трапезничать вместе с такими выдающимися людьми, но так же понимали и свой статус. Двойки и тузы - слишком разное достоинство. Оба удалились, оставив владельца системы и адмирала с его спутниками обсуждать дела. Оба были напуганы адмиралом. - Я понимаю, о чем вы говорите, адмирал, - лицо Эрла не изменилось. Не испугало его и проявление незримой Силы. Он разделял негодование адмирала, всецело понимая, о чем тот говорил. - Это не литературное произведение и не выдумка корускантских кинопродюссеров. Я не претендую на роль объединяющего звена в этой истории; я не предлагаю биться за государственные аппараты и жертвовать жизнями ради лавров и теплых кабинетов. Я хочу узнать правду, я хочу защитить пусть хрупкий, но тот мир, что мы имеем, - руки перед собой, на столе. Спина прямая. экс-адмирал говорил спокойным, умиротворяющим голосом, обозначая свою позицию и не совершенно не скрывая того, что сам не верит в долгосрочное сотрудничество между разными системами. - Хотят играть в свои игры, отрывать куски того мира, что по каким-то призрачным причинам якобы принадлежит им - пускай. Пусть сожрут друг-друга и ситхи, и джедаи, и калишцы. Мне претит сама идея этой игры престолов, ведь я, как и твой отец, бился в войне, в который в принципе невозможно было победить. Один престарелый самодур дергал за ниточки, уничтожая всех ради собственных амбиций. Если за всем происходящим стоит тот металлический психопат, то я предпочту проиграть сражаясь за реальную цель, чем ничего не делать... - Патриот вынуждено замолчал. Сообщение, полученное от СБ, требовало его внимания. Краткий ответ и адрес встречи были высланы отправителю по зашифрованному каналу. "Зал Совета, Президиум. Через час." - Адмирал, - продолжил Эрл, позволив себе немного расслабиться. - Я не настаиваю и приму отказ, но вы с таким сталкивались лицом к лицо, боролись, проигрывали и побеждали. Неважно, сколько раз мы падаем; важно то, сможем ли мы найти в себе силы подняться. Мы не будем собирать конференций и устраивать демагогию. Мы просто покажем, с чем предстоит иметь дело, - крохотный инфочип, содержавший в себе информацию обо всех собранных Патриотом ресурсах был положен на стол. Эрл Даммар приложил немало сил и кредитов, чтобы собрать поистине колоссальные силы для борьбы с пока еще незримой, скрытой угрозой: две тысячи кораблей, многочисленная армия наемников, службы тыла и снабжения - подробные данные содержались на крохотном кусочке пластика, предоставленном Мартину для краткого ознакомления. Почему же именно Лемак? Отсутствие идейного фанатизма, открытая конфронтация политикам и бесспорный талант флотоводца создавали тому прекрасную репутацию даже в среде нейтралов. Патриот не хотел ошибаться и был уверен в своем выборе. Ставка в предстоящем мероприятии была максимальной. - Император Кали и глава Ордена джедаев уже здесь. Мы встречаемся с ними через час в здании Совета. Честь имею, адмирал, - поднявшись из-за стола и отдав честь по-флотски, Эрл Даммар обозначил окончание трапезы. Он искренне надеялся на то, что эта личная встреча была не последней.
- Все наши жизни - пыль на дороге... Конечно дело было не в этом. Для адмирала не имел значения статус собеседника - позволить себе резко высказаться Мартин мог и в разговоре с сильными мира сего. Тем более, когда беседа затрагивала старые раны. Он не хотел, чтобы Одри и Труман уходили из-за стола вот так и пообещал самому себе поговорить с ними после. - Я понимаю, о чем вы говорите, адмирал... Мартин посмотрел на Филла и жестом попросил его наполнить бокал. Стоило рыжему потянуться к бутылке, как Лемак еще одним жестом показал, что передумал. Филл вздохнул, пожал плечами, но поставил бутылку обратно только после того, как наполненными оказались его с Биллом бокалы. - ...Я хочу защитить пусть хрупкий, но тот мир, что мы имеем... Опять же, не к этому клонил Мартин. Адмирал прекрасно понимал, что Эрл не предлагал вставать на чью-либо сторону; его призыв - вступить в бой за всю галактику. Вот только одно было неотделимо от другого: защищая тот самый хрупкий мир, о котором говорил старый адмирал - ты, в том числе, сражаешься и за различные государства существующие в нем. - Если за всем происходящим стоит тот металлический психопат, то я предпочту проиграть сражаясь за реальную цель, чем ничего не делать... Думать о последствиях - хорошая привычка, которой, тем не менее, адмирал иногда пренебрегал. Правда не в тех случаях, когда от его решения зависели жизни других. Было два пути: оставить все как есть или же вмешаться. Результатом бездействия могли стать совсем печальные события - черноте мыслей НК позавидовал бы любой ситх. Совершенно неприемлемый исход. Казалось бы - выбор же очевиден. И более того - он уже сделан. Но отправляться на убийственную миссию, сражаться за всех и каждого было бы намного легче, при наличие уверенности в том, что главы противоборствующих блоков будут заботиться не только о собственном благополучии. "Мечты, мечты..." - Император Кали и глава Ордена джедаев уже здесь. Мы встречаемся с ними через час в здании Совета. Честь имею, адмирал. - До встречи, адмирал, - поднявшись из-за стола, ответил Мартин. - Загружай, - передав Биллу инфочип, добавил он, когда Даммар двинулся к выходу. Ознакомившись с содержимым носителя, Лемак, одновременно, испытывал нечто похожее на восхищение и был опечален. Такие колоссальные силы не для парадов собирают - заваруха намечалась такая, что предыдущие на ее фоне откровенно меркли. - А другие имперцы не участвуют что ли? - вопрос был задан Филлом. - Энгер опять подождать решил? - Может его и не пригласили, - негромко пробормотал Мартин, покручивая в пальцах комлинк. - Ну вообще логично, - добавил Билл. - Раз Ивори Ферлис здесь, то с этим у них могут возникнуть, мм... разногласия... - С последующий разрушением половины станции, - вздохнул Филл. - Хватит болтать, - немного раздраженно произнес Лемак. - Лучше скажите готовы ли вы? - Мир что ли спасать? - фыркнул Билл. - Конечно. Только за нормальной пушкой на твою бандуру сгонять надо. - И попроси у Гентауна "Бастион" - пригодится. Адмирал покивал головой и покинул столовую. Выйдя на крыльцо, Мартин сделал глубокий вдох. Выдохнув, Лемак отправил два коротких сообщения Одри и Труману. Содержание посланий было одинаковым и состояло их трех слов: "вы мне нужны".
"Все наши жизни - пыль на дороге. Чьи-то надежды, чьи-то тревоги...". Одри не обвиняла адмирала. Не обвинял его и Труман. Просто девушке вспомнились слова одной печальной песни, написанной во время войны. Слова врезались в сознание правдой, неудобной и колючей, обозначая досадную реальность. Произнеся их, Одри ставила на место той самой метафоры-пыли и свою жизнь, и жизнь Родни с адмиралом. Каким бы высоким чином Лемак ни обладал, она чувствовала родственность душ и положения этого человека с теми, что ходили по обычной земле. "Мы безразличный Силе и богам... Тихо ложится пыль на дорогу", продолжали тихо звучать слова произведения в комнате Родни, где оба сейчас и находились. - Я не хочу пережить это снова... - тихо проговорил чисс. - Война только в фильмах смотрится красиво, на деле же... - Я знаю, Родни. Послушай, не думай о том. Мы пережили это и слава Силе. Мы победили. Патриот вполне может ошибаться, - тихо шептала Одри, но искренняя улыбка получилась слабой и печальной. Ей не нравилось вспоминать детство полное не красок и солнца, пения птиц и журчания воды, а грохота артиллерии, жестокости калишцев и тяжелого шага машин. Она верила в лучшее и верила, что со всем можно справиться. Тяжело бывает, иногда даже очень, но все стоящее не дается легко. - А если нет? Если эти твари все еще где-то рядом? Пусть и в черноте неизвестных систем, но есть и множатся? - упорствовал чисс. - И такое может быть, но если волноваться сейчас и слишком бояться, то ты просто сгоришь. Успокойся... - оба отвлеклись на сообщение, полученное от Мартина. Труман удивленно повел бровью и бросил не озвученный вопрос Одри. - Сейчас выясним, - ответила словами девушка, поднимаясь с кресла и надевая пиджак, что прикрывал портупею с прикрепленным бластером. Она умела стрелять. Училась защищать себя и хотя там, где-то в подсознании она понимала, что вряд-ли окажет какое-то сопротивление солдату врага, само понимание того, что кое-что ее может защитить, придавало уверенности. Чисс поправил рубашку, ремень и вернул распустившийся узел галстука на место.
- Адмирал, чем мы можем помочь? - оба появились перед Мартином в один миг. Чисс снова сиял добродушным видом простака, а Одри оставалась верной себе; холодный взгляд, губы трогала легкая улыбка - ни к чему показывать свое настроение тем, кто не заслуживал быть обиженным или задетым отсутствием оного. Она быстро приходила в себя, но глаза - зеркало души и ничего с этим поделать нельзя было. Судьбы обоих молодых людей ломались в момент их становления. Это им останется пронести с собой до последнего дня.
Патриот ждал. Значит, политику – в сторону. Но недалеко. Так, чтобы можно было дотянуться без усилий. На практике это значило доверить своё удобство станционной СБ и – совершенно удивительно, но сейчас естественно – шестерым спутникам императора. Не надо напрямую читать мыслей, чтобы знать, кто из них в прошлом пытал людей, кто – шпионил, а кто – допрашивал джедая. Они сами сознавались. Престарелый господин - взглядом в спину, особенным, холодным, сопровождающим узнаваемым ходом мысли. Способ думать не изменить. Даже творцы не умели изменять своё мышление надолго. Природа есть природа. Шпион на Эриаду. Единственный, кто улизнул нераскрытым больше десяти лет назад. До сих пор его считали порядочным покойником, а он перешёл в ряды тайной полиции. Он интересовался, не хотела бы Ивори ознакомиться с местными новостями – а сам вычислял, что и как можно было выведать у неё, как залезть в голову, взять всё. Молодой адъютант подавал сумку с новенькой одеждой, кланялся с придворной хитростью: и обозначив движение, и не согнув спину. Почтение, но небрежное, ведь рядом, дымя сигаретой, стоял у окна его настоящий хозяин. Они задержались в управлении всего на полчаса. Пока Ивори переодевалась, привешивала к костюму пояс с рукоятью меча, чистила волосы от пыли и снова заплетала их, Фрэнсис совещался со своими людьми и незнакомым офицером СБ. Брюки оказались достаточно плотными и мягкими, блузка – удобной и с высоким воротом, пиджак не жал в плечах и не болтался, светло-серый и синий цвета были ей к лицу. Вышла – и белокожий агент тут же завладел её вниманием. - Гранд-мастер, мы попытались выяснить, нет ли уже подозреваемых… - он запнулся, будто не привык произносить таких слов, как то, что застряло в горле, неопределённо взмахнул рукой и тогда договорил. – Адептов. Ивори смотрела кротко и внимательно, не подавая вида, что заметила и запомнила заминку. - Я думаю, это непросто. Вне зависимости от величины сообщества всегда найдутся странные случаи, а эта станция грандиозна. - Да, да, но кое-что есть. Мы, - он взглядом указал на рыжего специалиста по технике, вокруг которого витало незримое горькое марево знаний, как обезвредить джедая и что делать после, - нашли перебои в работе камер в ангарах. Она приподняла бровь. Не скептически – с тонким благоговейным удивлением, разыгранным в той мере, в какой они нуждались. - Неужели? Так скоро? Агент улыбнулся – с той мерой польщённости, которую, он думал, хотела видеть Ивори. - Все зарабатывают по-разному. В интересах дела на это можно посмотреть снисходительно. «То есть, иногда СБ берёт взятки, а вы теперь ещё один жертвователь», - перевела она, но не озвучила. В этом агенте, в отличие от пожилого и рыжего, не было зверских черт. Она была почти уверена: этот работал с дипломатами. Известные участники шпионского труда. - Некоторые странные происшествия, - продолжал он, - совпадают только с одним таким случаем, и к тому же времени относятся поставки деактивированных дроидов, которых натравили на вас. Мы знаем, когда прибыл этот адепт, и когда в штате прислуги господина Цинтена произошли перестановки. Рыжий закатил глаза и перебил его: - Он уволил своего спеца по безопасности, и как раз с этим человеком мы говорили, он пошёл назад на службу. Кого взяли, не знает. Коротко прошипела дверь, вышел император в таком же костюме и плаще, в каких был, только без шляпы. Один клинок Лиг он протянул агентам, не заботясь, кто возьмёт. Знал – услужат. Свой оставил. - Меч полковника надо сохранить до возвращения. Сделаем шоу, раз он так хотел. Меч взял рыжий. - А тело? - Пусть разбираются, как здесь принято. Гранд-мастер? Ивори вновь приняла его галантно подставленную руку. Повела одним плечом. - Я готова приняться за дело и не имею замечаний по вашим приказам.
Зал Совета
К исходу данного Патриотом часа флаер СБ, в котором возили высших офицеров и важных гостей, нуждавшихся в защите или настаивавших, что нуждались, опустился на вторую посадочную площадку – позади самого главного здания на станции. Гранд-мастер и император прибыли скромно: с его маленькой свитой, которая осталась в вестибюле. Должно быть, с обратной стороны были личные кабинеты и залы для собраний в узком кругу: великолепное убранство, но скромные масштабы. Скромные – в сравнении только с залом Сената на Эриаду. Император почти неслышно хмыкнул, тихо, бархатисто произнёс: - Декорации красивы, но есть навязчивое чувство, что иду на допрос. Ивори повернула голову. Ироничная понимающая улыбка слабо трогала её губы, но играла блеском в глазах. - Сезар, вы шли к этому с поразительной целеустремлённостью. А впрочем, я ещё успею высказаться на ваш счёт. - С таким же успехом я могу заявить, что вы сами использовали дроидов для возвышения. - А я могу поссорить вас с канцлером Шилалом как человека, занимающего место калишского лидера… кровного лидера. Они смотрели друг на друга ещё миг. Отвернулись, не расходясь в разные стороны. Карта политики снова легла рядом. В сантиметре от пальцев.
- Адмирал, чем мы можем помочь? Их обоих не пришлось ждать долго: казалось, что командующий флотом только закончил набирать короткое сообщение, как они уже предстали перед ним. Оба - такие же, как и раньше. Внешне, разумеется. - Находясь в дружеской компании за общим столом нельзя позволять себе резкость, - начал Мартин, а потом и сам скривился от веявшего в его тоне официоза. - А, к ситхам. Извините меня. Просто и искренне. Адмирал действительно не хотел никого задеть. Он мог бы погрузиться в рассуждения и разложив все по полочкам объяснить каждое свое слово и резкий тон, но... Мартин счел, что это ни к чему. Всегда можно найти какое-то оправдание своим словам или поступкам, но когда они следуют за извинениям создается впечатление, что извиняющийся не особо-то и раскаивается, а просто старается выставить себя в лучшем свете. - В связи с отсутствием трубки мира, предлагаю вот что... - на крыльцо, держа в руках початую бутылку, вышел Филл. - И вообще, курить - вредно, - выходя вслед за братом и вручая каждому из присутствующих по бокалу, добавил Билл. - Давай, шеф, скажи чего-нибудь, - с неким намеком на элегантность, разливая напиток таким образом, чтобы во всех бокалов его было поровну, попросил Филл. - За нас, - вздохнув, спокойно и просто произнес Лемак, а после осушил бокал. Знаменитая словоохотливость Мартина не дала сбой, просто он действительно считал, что все зависело от них. От него самого, рыжих недоразумений, Ордри и Трумана, Патриота и всех тех, кто не отвернется и не сделает вид, что ничего не происходит. - Через час мне нужно быть в Зале Совета, - сказал адмирал чиссу. - Нам нужно быть, - поправил его Билл. - Мне, - отрезал Мартин. - Не понял, - Билл приподнял бровь. - Мы что, рыжие что ли? Этот приемчик близнецы использовали уже сто тысяч раз, но Мартин все равно не смог удержаться и дернул губами. Всем своим видом он показывал, что, мол, да, вы рыжие. Но не в этом смысле. - У вас будет особое задание, - сказал Лемак. - Связаться с Алисой. - О нет... - выдохнул Филл. - Опять... - вторил ему Билл. - А кому сейчас легко, - пожав плечами, ответил на это Мартин.
Небольшой зал ожидания был оформлен просто, но со вкусом. Размеренное гудение вентиляции, ленивое движение лопастей потолочных вентиляторов и запах свежей кожи диванов создавали определенный уют. Не чувствуешь себя здесь офисным планктоном, пришедшим на собеседование. Никакой навязчивой рекламы на голоэкране. Они вообще ничего не транслировали, кроме показателей температуры воздуха, его влажности и насыщенности. Умный климат-контроль старался поддерживать условия на достаточно комфортном уровне для всех представителей разумных рас. Сейчас, правда, кроме двух людей в помещении не было никого. Пустовал и стол-подкова секретаря. Служебный терминал был отключен. Впрочем, ожидать долго гостям не пришлось. С тихим шипением разошлись в сторону двери и в проеме показался протокольный дроид. - О, простите за ожидание, - проговорила машина женским голосом. - Мое имя Лайла и я рада приветствовать Вас в Совете станции. Прошу, проходите. Мой господин Вас ожидает, - серебристого цвета дроид сопроводил свои лова жестом, предлагая проследовать в кабинет.
Просторный офис, отделка которого была выполнена в старомодном стиле. Обитые красным деревом стены, такой же пол и множество книжных шкафов с редкими томами выдающихся литераторов. Стол для переговоров находился по центру, а в углу комнаты - дверь, предоставлявшая доступ к личному кабинету обладателя. В центре же комнаты, но у стены, располагался старинный напольный хронометр, изготовленный неизвестным мастером, но явно переживший не одну человеческую жизнь. Механизм исправно работал, отсчитывая секунду за секундой, столетие за столетием. Напротив же, в том же самом положении, безрукая скульптура женщины из белого мрамора и трое телохранителей, так сильно контрастирующих с обстановкой. Запрещенные к производству и так печально известные - дроиды модели IG-88. - Каф? - поинтересовалась Лайла, вступая в помещение вслед за гостями и действительно; посреди стола находился серебряный поднос с тремя чашечками и блюдцами. - Я разберусь, Лайла, спасибо, - прозвучал нежный и спокойный мужской голос, одаривший неживое существо вполне искренней улыбкой. Дроид молча поклонилась и вышла в приемную, закрыв за собой дверь. Эрл Даммар не пытался произвести впечатление на свои гостей, но выбрал наиболее спокойное место для встречи и обсуждения важных дел с не менее важными людьми. Одет он был скромно: обычный классический костюм-тройка черного цвета. На лацкане - эмблема КНС. - Благодарю, что прибыли так скоро, Ваше Величество, Гранд Мастер, - учтиво поклон головой для обоих. Никакого подобострастия. Ум старого конфедерата был чист и не скрывал лукавства. Он впервые за долгое время показывался в открытую тем, с кем не имел продолжительных и доверительных отношений, но предстоящее дело острой костью вставало в горле и разрешать его нужно было как можно быстрее. - И все же... Каф? - вслед за машиной поинтересовался старый адмирал, удерживая в руке заварник.
Апартаменты адмирала
Одри не ошибалась. Адмирал, все-таки, оказался именно таким, каким она себе его и представляла; перед ней был не армейский или флотский сапог с прямой извилиной, а обычный человек, которому это самое человеческое не было чуждо. Трумана это несколько удивило, ведь он привык с стереотипам с экрану: каменная морда, нарочито-серьезный взгляд, даже не к месту, как у идиота и такое же чванливое мышление. Приятный сюрприз, ничего не сказать. Чисс довольно быстро пришел в себя, расслабился. - Вы не виноваты, адмирал, - начал паренек, засовывая руки в карманы пиджака. Одри его стукнула локтем и Родни быстро передумал. - Мы - обслуга и наше дело маленькое, на самом деле, - Родни не обижался, но понимал сам, что позволил себе лишнее и чувствовал себя ловко, таким вот нелепым образом извиняясь за свой язык. Появившиеся братья с напитком реально подняли настроение обоим. И вообще, курить - вредно, - проговорил один них, на что Одри хмыкнула и пальнула, что жить вообще бывает очень вредно для здоровья, а вот покурить она вовсе не прочь. - За нас, - простой, как черенок лопаты, но искренний и всеобъемлющий тост так же пришелся по душе. - За нас, - принесли в унисон Одри и Родни, после чего не медлив ни секунды, осушили бокалы. - В миг доставлю. Считайте, что уже сделано, адмирал! - напиток придал сил, да и сама ситуация поспособствовала повышению боевого духа Родни. Даже слишком. Тот уже разошелся, хотя и не напился. - Сейчас подгоню транспорт, - чисс фривольно козырнул и скрылся на парковочной площадке дома. - Это близко, адмирал, - кивнула Одри за спину Мартину. Действительно, здание совета можно было разглядеть отсюда, хотя расстояние могло и обмануть. Пешком от апартаментов путь займет минут тридцать, а вот с Труманом - не больше пяти. - Там очень красиво. Будет возможность - взгляните на центральный зал; его своды удерживают гигантские мраморные статуи, подпирая своими руками потолок. Двенадцать их, если быть точнее. Символ единства всех рас на Поясе, - небольшой исторический экскурс от девушки, которой здесь действительно нравилось. Они понимала, чем дышит Пояс, жила этим и разделяла менталитет. Далеко от идеала, но концепция равенства всех рас, а не превосходства какой-либо на иной, ей весьма импонировала.
- Если дама просит... - сказал Билл, вытаскивая из внутреннего кармана портсигар. - То мы не можем отказать, - добавил Филл. В отличие от брата он портсигары не жаловал, но пачка сигарет всегда были при нем. Ее Филл и выудил из кармана. Командующим флотом никак не прокомментировал это явление и только едва заметно качнул головой. Определенно, без знакомства с рыжими недоразумениями, его жизнь была бы во сто крат скучнее. - Считайте, что уже сделано, адмирал! Сейчас подгоню транспорт. Мартин кивнул головой, перевел взгляд на Одри, а после развернулся, устремляя взор вдаль. Впервые посетивший станцию Лемак, пока что, ориентировался здесь посредственно, но прикинуть расстояние на глаз смог. - Кстати, Одри, не составите мне компанию? - поинтересовался адмирал. - Думаю Труман не возразит, если я попрошу его немного покатать нас по Президиуму. Мысли присутствующих могли разбежаться в разные стороны, рисуя в воображении различного рода картины, в том числе и непристойные. Однако же истина была в том, что Лемак просто хотел посмотреть на жизнь самого роскошного уровня станции. Непременно, позже он спустится и на самое дно, чтобы составить полную и по возможности объективную картину.
Зал Совета
Следуя совету Одри, адмирал ненадолго задержался в центральном зале и изучил его главную архитектурную композицию. Лемак не был уверен, что статуи следует называть именно так; все же довольно специфичной и очень далекой от его профессии терминологией он не владел. Но одно адмирал мог сказать точно: увиденное радовало глаз и впечатляло. Так и не променявший привычный китель имперского образца без опознавательных знаков на предложенный близнецами республиканский адмиральский мундир, Лемак продолжил путь. Подчеркивать свою принадлежность к Новой Республике Мартин не собирался: как заметили те же Билл и Филл, его лучшим идентификатором было собственное лицо.
Гостиница "Континенталь". Президентский люкс
Разглядывая свое отражение в зеркале, регент Империи поморщился и слегка качнул головой. Несколько кровоподтеков, ссадины и синяки - ничего необычного, ведь принять участие в бою и даже не поцарапаться можно было разве что в третьесортном боевике. Верховный инквизитор не был неженкой, переживающей за каждую, даже самую незначительную ранку, однако увиденное не нравилось ему как истинному эстету. - Милорд, - прозвучал голос за дверью. - Пора. Неспешно облачившись в несколько старомодный, но прекрасно скроенный сюртук, Дарт Энгер, в виде последнего элегантного штриха повязал на шею красный платок. И тут же сорвал его. "Безвкусица..." Красный цвет верховному инквизитору нравился, но он слишком сильно контрастировал с черным костюмом. Потратив немного времени на размышления и примерки, Дарт Энгер остановил свой выбор на платке темно-синего цвета. - Милорд, прошу прощения, но... - снова послышался голос за дверью. Все-таки обычные гвардейцы не были знакомы со всеми его причудами. И не могли так быстро привыкнуть к ним. Что ж, регент не винил их за это. Еще раз осмотрев себя и удовлетворенно кивнул, верховный инквизитор уложил волосы - с недавних пор он вновь начал их отращивать. И только после этого покинул огромную ванную комнату. - Транспорт подан, милорд, - тут же доложил гвардеец. - Я отправлюсь пешком, - возразил регент, цепляя к поясу рукоять светового меча, а вторую, как обычно, пряча в рукаве. - Но милорд... вы опоздаете... - Какой ужас, - закатывая глаза и усмехаясь, произнес верховный инквизитор. - Сопровождать меня не нужно, благодарю, - взяв в руки ножны и выдвинувшись к выходу, добавил Дарт Энгер. Быть узнанным регент не боялся - окружающие вновь видели в нем тайного советника, черты лица которого даже на территории Империи были известны лишь избранным.
Молчание – форма красноречия. Под равномерный и потому быстро сливавшийся с тишиной гул вентиляции, не разрывая деликатного контакта, между императором и гранд-мастером установилось значительное, выразительное молчание. Оно не было враждебным, как на напряжённых переговорах на грани драки. Не было и неловким, как между дамой и кавалером, достаточно откровенными, чтобы сблизиться на расстояние прикосновения, но слишком робким, чтобы говорить, не придумывая сотню сценариев своих ошибок. Пока между ними всё было сказано. Никто из них не хотел снимать напряжение беседой о погоде. Общие знакомые – чрезмерно острая тема. Отвлечённые частности жизни – невозможная. Император оставался тих, как задумчивый офицер перед боем… или в ожидании судьбоносных новостей, почти наверняка роковых, и поэтому не волнительных. Гранд-мастер умела ждать, не думая. Её спокойный, серьёзный разум готовился воспринять всё, что она могла узнать на встрече, и принять решение. Не сговариваясь, не переглядываясь, они пустились в медленную прогулку по тихому безлюдному залу. Скоро открылась дверь, и их приветствовал протокольный дроид, запрограммированный на женский пол. Ивори ответила на пространное приветствие сдержанной и любезной улыбкой. - Благодарю, Лайла. Император еле заметно кивнул. Это крошечное движение заметил бы не каждый. Облако тяжёлого невидимого холода касалось Ивори, пока он вёл её в кабинет, и к столу переговоров, и отодвигал кресло. Перемена в молчаливом положении, в котором они недолго пробыли, голос дроида, движение: всё это мгновенно изменило его состояние, Гранд-мастер теперь ощущала: в этом состоянии ума и действовал механизм, управлявший калишской империей. Она неслышно, чуть разомкнув губы, выдохнула. Готовилась действовать на эту волю своей: просачивающейся сквозь строй тяжёлых, острых, решительных мыслей. Готовилась – и проделывала всю малую церемонию, которую прилично проделывать на входе. Скользнула приятно удивлённым взглядом ценительницы красоты по обстановке. Приветствовала хозяина встречи учтивым наклоном головы, коротким взглядом в стол и обратно, в лицо, - как выражение одновременно признательности и заинтригованности. Повернула голову к императору и поблагодарила за галантность чуть обозначенной в уголках губ улыбкой и взглядом с крошечной искрой. Села грациозным текучим движением и положила ладони на краю стола, одну на другую, как маленький знак открытости – но не чрезмерной. - Благодарю, что прибыли так скоро, Ваше Величество, Гранд Мастер. - Не медлить – самое меньшее, что можно ныне сделать, - сказала она. Покачав головой, она деликатно отказалась от кафа. Фрэнсис со стуком пристроил клинок Лиг так, чтобы тот не цеплялся рукоятью за подлокотник и с силой облокотился левой рукой. То положение внимания, терпения и готовности решать быстро и рискованно, с каким он слушал Шилала и своих командующих. IG-88 притягивали его взгляд. Фрэнсис хмыкнул во второй раз, первый был на входе – с уважением и интересом. Цепким взглядом всмотрелся в шестигранник Конфедерации на лацкане пиджака Патриота. Ещё более испытующе – в лицо. Как смотрел и всегда, не считая лёгкий вопросительный оттенок. То ли любопытство, что будет сказано, то ли – немой вопрос, почему пожилой конфедерат не его подданный. - И в самом деле. Слишком горячий для всех вопрос. Каф к нему будет кстати, благодарю. Да – я курю, вы не против?
Никаких реверансов, излишних жестов внимания и вежливости. Все, даже каждый звук, имели свое место. Ивори Ферлис и Фрэнсис Арманд - одни из самых важных личностей в галактике. По щелчку их пальцев сдвигались целые системы, приходили в движение волны и начинались бури. Не те люди, с которыми стоит встречаться ради того, чтобы говорить о погоде или дискутировать о социальной несправедливости в отдельно взятом сообществе в частности, во всем мире - если говорить о глобальном. С тихим шипением из носика чайника вырвался пар. Приятный, крепкий аромат вливаемого в емкость напитка дополнил букет запахов кабинета. Даммар, как услужливый хозяин, поставил блюдце и чашечку перед гостем, пожелавшим кафа и ничуть не возражал сигаретного дыма. Комментарий проследовал только от одного из IG, явно озвучив свои мысли намеренно, ведь невербальный способ общения для дроидов был таким же естественным, как язык лекку для тви'леков. Что-то вроде саркастичного замечания по поводу готовности живого организма биться за свою жизнь до последнего при парадоксальном стремлении отягощать собственные функции вполне губительными привычками. Второй что-то ответил, а третий лишь с любопытством покрутил секциями головы с сенсорами, но сохранил молчание. - Прошу прощения за моих спутников, - лишь улыбнувшись на реплику своего телохранителя, выразился Патриот, усаживаясь обратно на свое место и пододвигая блюдце с чашкой к себе ближе. - Они бывают мнительными. - глоток горячего кафа и секундное наслаждение от напитка. Уж больно тот был хорош. От небольшого отвлечения к действию. На столе оказался маленький голографический проектор, высветивший всю галактику. Одна за другой загорались различные планеты, в своей массе удаленные от гипермаршрутов и малонаселенные. Сотни миров подсветились, как маркированные клетки опухоли под микроскопом. - Это миры, чье население бесследно исчезло за последние два года, - постучав ложечкой по краю чашечки начал Даммар. - Республиканские колонии в своей основной массе, но есть и нейтральные миры. Многочисленные экспедиции и силовики Новой Республики находили следы боя, убитых среди колонистов, но никого из нападавших. Атаки происходят быстро и стремительно с последующим захватом всех разумных живых существ, после чего нападавшие так же стремительно исчезают. Никаких улик, до недавнего времени, - Эрл провел несколько манипуляций с проектором и тот акцентировал внимание на одной планете, находившейся ближе к калишской границе, но, все же, на приличном удалении. - Фрагмент с камер безопасности уцелел, хотя само устройство были намеренно уничтожено. Вот, что мы там обнаружили, - Патриот активировал ту самую запись, которая ранее была продемонстрирована для адмирала Лемака. Пугающие кадры боя, даже, бойни, устроенной неумолимыми машинами Легиона. Дроиды старались оглушать всех органиков, но тех, кто яро сопротивлялся, они попросту убивали. Опять же, едва заметный момент с восстанием уничтоженной машины было легко проглядеть, но именно он во всей записи и был ключевым. - У меня есть все основания полагать, что НК и его армия уцелели. За всем этим стоит именно он, - закончил часть своего выступления старый адмирал. Секундное молчание было прервано Лайлой, которая оповестила своего господина о том, что на встречу прибыл Мартин Лемак...
***
"Минерва" привлекала многих обитателей галактики своим размахом и возможностями, ведь здесь многие дела начать было куда проще, избегая столь необходимой и зачастую раздувшейся бюррократической машины огромных государств. Жить здесь не означало отказываться от гражданства или подданства. Сеть станций требовала только лишь регистрации желающего здесь поселиться и проводила стандартные процедуры проверки, обращаясь, в том числе, к службам безопасности прочих государств, чтобы проверить, не в розыске ли субъект. По этой причине здесь можно было зачастую встретить и имперских чиновников с офицерами, их семьями; республиканцев и калишцев. Обычно те, кто сюда прилетал на лайнере или на личном корабле, могли позволить себе условия вполне комфортные; те же, кто летел "бюджетным" способом на грузовых судах или нанимался на разовые рейсы рядовым членом экипажа, оказывался уровнями ниже. Хуже всего было во время войны; миллионы живых существ в один миг создали затруднения для властей Пояса. Галактика горела и многие старались оказаться как можно дальше от баталий. Одри сопровождала Мартина всюду, рассказывая об определенных местах станциях, ее уровнях и жизни на каждом из них, рисуя честную картину без прекрас. Где-то действительно было плохо, очень плохо. Были места, где люди и экзоты ютились в нагромождении из старых грузовых контейнеров, едва сводя концы с концами. Были места, где средний класс имел четкие границы и преуспевал, преумножая население железной крепости естественным путем. Не упустила девушка и планы Патриота на восстановление двух малых станций-заводов Торговой Федерации по добыче Гелия-3. Восстановление фабрик давало рабочие места, да и сами готовые мощности добавят новых возможностей для тех, кто жил здесь, в системе, на разбросанных рукотворных островках. В конце-концов, когда экскурсия подошла к концу, мисс Таркин сопроводила Мартина в приемную, где их поприветствовал дроид-секретарь по имени Лайла. Обозначив прибытие адмирала, она любезно пригласила того проследовать в кабинет, в котором уже находился глава Калишской короны и Гранд-мастер Ордена джедаев.
