Двое мятежников скрылись наверху совершенно бесшумно, поэтому оставшиеся немного приободрились: никаких видимых признаков засады не наблюдалось. Но уже третий ухитрился подать условный сигнал, когда его скрутил имперский спецназ у выхода из шахты, поэтому Игаль и двое оставшихся ринулись обратно, вниз. Имперцы также поняли, что добыча ускользает, и последовали за Игалем. Пока перестрелки враждующие стороны не устраивали, лишь мчались по подземным лабиринтам. У Игаля было неоспоримое преимущество — он хорошо знал систему коридоров и отлично ориентировался, выбирая путь и избегая тупиков; но у преследователей имелось мощное оборудование, позволяющее засечь беглецов, так что паритет сил был налицо. К тому же, вторая группа, следовавшая за Самгаром из бункера, значительно приблизилась, и таким образом, трое мятежников были обречены. Еще через несколько секунд ловушка захлопнулась: Самгара с двумя боевиками заблокировали в узком коридорчике-тупике, который заканчивался вентиляционной отдушиной, в крошечное отверстие которой едва протиснулся бы дикий горный кот, и уж точно не одетые в броню человеческие тела. - Самгар, у тебя нет шансов, - поведал командир группы, прячась за углом. - Если не хотите поцеловаться с термодетонатором, бросайте оружие и выходите по одному. Игаль переглянулся с своими охранниками. Выхода действительно не было, кроме как разбросать собственные внутренности в этом тупике, что в планы никого не входило. Игаль молча сделал несколько шагов и яростным броском швырнул бластер под ноги штурмовикам. То же самое сделали двое его соратников. В следующее мгновение все трое были скручены и в полусогнутом виде доставлены на поверхность, где их уже ждал полицейский флаер, который доставил мятежников в временный штаб силовиков, расположенный в бывшем офисе ГДК, в Селберне. Там с них сняли броню и слегка помяли фасад — но в общем и целом обошлось без членовредительства, так что перед офицером, ведущим допрос, Игаль предстал в вполне презентабельном виде, то есть с голым торсом, но в штанах; а из полученных повреждений только сломанный нос немного портил картину. На другие дефекты, не считая кровавых пятен на лице и заплывшего глаза, пленник пожаловаться не мог.
Им все же удалось выбраться из каменных тисков: по прошествии нескольких дней блужданий в шахтах, Диани и Эрик наконец добрели до первого селения. Трагедия, которая разразилась в Селберне, уже была известна населению, и добрые люди оказывали посильную помощь тем, кто успел выбраться на поверхность живым, уже не делая различий между свободными шахтерами, каторжанами и охраной — все оказались в одной лодке, всех коснулось ледяное дыхание смерти. В небольшой этой деревушке, приютившей беглецов, их пути окончательно разошлись: Эрик в составе эвакуируемой группы отправился на перевалочную базу, а Диани осталась у хозяев. Впоследствии и она переправилась на «материк», где встретила тех, кто в свое время сочувствовал повстанцам. Изменив имя, она жила по поддельным документам в провинции, вдалеке от столицы, у фермеров. Новая жизнь Диани пришлась по вкусу, скитания и невзгоды со временем забылись, и вскоре она вышла замуж за геолога, бывшего коллегу по довоенной работе. Ее опыт и знания здорово пригодились на разработках нового месторождения — к счастью, очень далеко от Селберна и связанных с ним гнетущих воспоминаний.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
