Источник изображения - DeviantArt, автор torvenius
Нунурра - бывшая столица Рун. В 6-7 ПБЯ Рунийская чума привела город в упадок, а окончательное запустение наступило в 17 ПБЯ, когда Нунурра была взята силами монархистов в ходе гражданской войны и разбомблена. Новой столицей стал Штауфгард. Туда, но не только туда, перебрались многие жители Нунурры. Периметр охраняется полицейскими дроидами (с ограниченным ИИ). Ширина зоны отчуждения - 50 миль. Город до сих пор в карантине, так как там всё ещё есть очаги заражения. Но есть те, кого всё это не пугает. Мародёры и преступные группировки обжили эти гиблые места.
Бронированный транспорт остановился прямо перед главным входом. На бортах ярко выделялись эмблемы "Крейц-Эскол". Алое с белым. Кровь на снегу. Кровь и что-то беловатое на морде бронированного зверя, из чрева которого высыпали боевики, вооруженные до зубов. И женщина с бластером, парой виброножей и небольшим металлическим чемоданчиком, пристёгнутым к левой руке. У каждого на плече имелся тот же двухцветный знак. Чтобы, если встретятся барабелы, не начали палить. Была договорённость. А у женщины над эмблемой компании расцветал цветок, похожий на знак императорского дома Принципата. Только всего лишь с шестью лепестками, а не с шестнадцатью. Не намёк на истинную роль, которую Лорана Крейц-Эбер играла в государстве. Но знак высочайшего повеления. Прицепила она его только когда транспорт с учёными развернулся и направился обратно, на пост за границами зоны отчуждения. За бронированным зверем - волнующееся море-толпа. От барабелов бежали десятками и сотнями. Восточные и южные окраины Нунурры были забиты. А за рубежами зачищаемого города - машины. Далеко не все были в курсе, что там вовсе не дроиды Армады. Неважно, сколько лет их не видели. Память жила. Те, кто скопились в Нунурре, боялись Армады до полнейшей паники. Тех, кто не боялись даже её, сейчас вырезали ящеры. Перед тем, как войти в госпиталь, боевики дали по толпе длинную очередь. Полетело и несколько осколочных гранат. Они разорвались, когда за спинами боевиков и женщины сошлись автоматические двери.
***
- Забор генетического материала произведён, - надиктовала Лорана на миниатюрное устройство записи, убрав взятую пробу в чемоданчик. Затем отложила прибор и взяла в руки пистолет-инъектор. Вставила в него колбу, обработала иглу стерилизующим раствором. Боевики стояли по периметру бокса-изолятора. Пациент - объект два, - с трудом перегнувшись через край кровати, блевал прямо на пол. В метре от ног Йенсена. И совсем рядом с ногами трясшегося всем телом врача. В отличие от визитёров из "Крейц-Эскол", на нём не было никакой защиты. Объект три. Лоране был нужен подопытный с медицинским образованием. Его комментарии о ходе болезни, пока он будет способен их давать, в перспективе весьма важны и любопытны. Приятно побеседовать с коллегой. - Сколько прошло времени с момента заражения? - нейтральным тоном поинтересовалась женщина. Будто и в самом деле беседовала с коллегой. За чашкой кафа в кабинете, а не в боксе с заражённым смертельно опасной заразой, от которой нет лечения. Волны заражения было две. Первая - ещё до Легиона. Вторая, более страшная, - во время Зимнего блица. Надежды для заразившихся не было в обеих случаях. Бывало, при первых же симптомах их убивали и тут же сжигали тела и всё, чего больной касался, возле чего дышал. Бывало, таких запирали дома вместе с семьёй и поджигали. Кто выпрыгивал из окна, тот считался вдвойне опасным заражённым. Желавшим нести чуму дальше. Солдаты роялистов это застали. Агенты, бывшие при них, - такие, как Лорана, - тоже это видели. Врач поднял на её затравленный взгляд. Один из боевиков ткнул мужчину дулом винтовки в спину. Тот неловко подался вперёд, шагнул, и чуть не поскользнулся в луже рвоты. Крейц-Эбер поморщилась и покачала головой, глядя на боевика в упор. "Не сейчас. Такими темпами я из-за них ничего из него не вытяну". - Так сколько? - обманчиво мягко. - Приблизительно пять дней, - шумно сглотнув, ответил врач. На вид ему было не больше тридцати. Если присмотреться. Но лицо пробороздили глубокие морщины и шрамы, а в блёкло-рыжих волосах густо показалась седина. Непростой врач. В этом городе не было простых. Кивнув, Лорана нащупала вену на сгибе локтя заражённого - помешать он, привязанный прочными ремнями, не мог, - и одним точным, выверенным движением ввела иглу. - Забор крови произведён, - надиктовала женщина несколькими минутами позже, когда колба и инъектор были упакованы в чемоданчик, и перечислены наблюдаемые симптомы. - Крейц-Эбер, вирусолог первого ранга. Запись окончена. Приборчик тоже отправился в кейс. Закрыв его, Лорана скомандовала во всеуслышание: - Здесь всё. Забираем обоих.
***
В стенах госпиталя Саретти поселяется запах горелого мяса. Насыщенный, удушающий. Причина этому в вооружённых парнях, которые встречают Лорану, боевиков, отягощённых двумя объектами, и сами их трофеи, с оружием наизготовку. Они допускают ошибку, эти серьёзные парни. Имя ей - промедление. Они не стреляют в выбежавшую пулей тви'лечку в распахнутом белом халате, которая, инстинкту самосохранения вопреки, бросается боевикам с эмблемами "Крейц-Эскол" на плечах наперерез. Да и знает ли она вообще о такой компании, тут, в который уже год изолированном городе? Она выкрикивает имя рыжеватого врача. - Берт, Берт! ... и получает короткую очередь поперёк груди. И тут же Йенсен открывает огонь, следом за своим подчинённым. По тем, кто в девчонку не стрелял. Поверх её головы. В госпитале Саретти поселяется запах горелого мяса, но фильтры шлемов его не пропускают.
***
- Око-1 передаёт съёмку со второй точки интереса, - докладывает оператор, как только боевики заталкивают обоих подопытных в боксы на борту. Лорана спокойно подключает сначала одного, затем второго к нужным приборам. Бросает через плечо: - Что там? - Барабелы. - Быстро. Что ж, у нас нет свободных мест. Возвращаемся. На обратном пути крови на морде транспорта становится больше. А сзади всё набирает обороты чистка. Зажатые между барабелами и дроидами, потрёпанные прощальными диверсиями ушедших из города агентов Особого отделения, бандиты разного сорта и рои сопутствующих им ещё пытаются бороться. Это ненадолго.
Небольшая и вёрткая яхта, прилетев со стороны столицы, кружила над столицей бывшей уже три четверти часа. И только дроиды-полицейские из пока не снятого оцепления, и работавшие в городе полевые группы "Крейц-Эскол" могли это увидеть. Хищные контуры яхты прозрачно намекали на традицию Принципата, а не чью-либо ещё. Управлял корабликом пилот-ас, ветеран войны. Господин Акио Хаттори. Слишком роскошно, недоступно для простых ценителей полётов над разрушенными городами. И то, что нужно, для Императрицы. Сидя в салоне со своей верной помощницей и частой спутницей, Гретой Исмар, Констанс наслаждалась изысканным, чуть терпким вкусом настоя на плодах из Канбальских джунглей Кали. И любовалась панорамами разрушенного города. "Несчастливое место. А что делает места такими? Глупцы". Она помнила, как вместе с мужем и с младенцем на руках пыталась найти хоть одно целое здание, где можно остановиться на ночь. Такого не нашлось. Штурм не пощадил города. Не оставил в целости ничего. В выбитые окна врывался стылый ветер. Весна на широте Нунурры холодна. О зиме лучше вспоминать как можно реже. О том, каких трудов стоило найти воду, - тоже. После ночи в разграбленной ещё до захвата города квартире Фрэнсис и Констанс решили надолго здесь не оставаться. В своём решении утвердились, когда начались первые смерти. Повторная вспышка рунийской чумы не успела забрать много жизней солдат - сориентировавшись в ситуации, монархисты ушли. И, отходя, подвергли Нунурру ещё одной бомбардировке. Теперь чума была почти в прошлом. Антиген, как показывали пробы, действовал, и уже в этом году город будет чист. От отребья всех сортов он уже был очищен. В следующем году можно будет начать восстановление. Но столицей планеты останется Штауфгард. Непокорная Нунурра своего прежнего статуса уже не вернёт. "Разве менее сильная воля смогла бы расколоть такой орешек?" - мысленно улыбнулась Констанс. И открыла лежавшую на столике крошечную коробочку с ядрышками бендомирских орехов. - Ты будешь нужна мне в столице, пока меня не будет, - сообщила Императрица, отправляя в рот первый орешек. - Кто лучше объяснит причины моего отсутствия на публике? Сдержанная улыбка Греты - на хитрую улыбку Сезарии. - Я не подведу вас. - Не сомневаюсь, как и всегда. С тобой останется Альберт. "Потому, что от обитающего на Лехоне оружие меня всё равно не защитит. А всего остального там я могу не опасаться. Зато без Берты не обойтись". Поясницу сковало тянущей болью, и Констанс страдальчески поморщилась. Отрицательно мотнув головой в ответ на обеспокоенный взгляд Греты, она включила бортовой передатчик. - Господин Хаттори, благодарю вас. Мы можем лететь во дворец, - сказала на чистейшем калишском. И, откинув спинку кресла в положение полулёжа, продолжила расправу над орехами. В мыслях Сезария напевала своему сыну незатейливый мотив на том же языке. Языке Кали.
