Сандари – государство в государстве, формально управляемое Гражданским советом влиятельных кланов Новых мандалорцев. Фактическая власть единолично принадлежит герцогскому роду Крайз. В Сандари имеется свой небольшой космопорт, Королевский дворец, университет, военная академия и другие учебные заведения; головизионный центр, административные и культурные организации.
- Алор! - в дверях роскошного зала для переговоров появился гражбезовец. Знак Нового дозора был нанесен на его шлем и некоторые пластины брони. Этот же зловещий (для определенного круга лиц, включая Новых мандалорцев) и ласкающий взгляд (для всех остальных традиционалистов) знак сейчас украшал очень многие предметы и даже здания. Разумеется, отель частично избежал этой участи, но здесь также присутствовал алый хищный рисунок, наводивший некогда ужас на врагов истинных мандо. Джанек поднял усталый взгляд от терминала, где пробегали ряды цифр. Непосвященному показалось бы, что граф просто следит за выполнением некоего шифровального кода, но нет. То были обозначения траншей, которые получала ЧВК «Крайз Секьюрити» на один из своих основных счетов. Визсла, что и говорить, выжимал из камня не то что воду — чистый бескар или алмазы. Камнем в данном случае являлись все знатные роды Новых мандалорцев, не исключая и графский дом де Соддо. Джанек также расстался с значительной частью активов, когда понял, что при всех усилиях, они не укладываются ни в график платежей, ни в суммы. Проблемой была еще и необходимость обналичивания этого астрономического значения: целая система не могла похвастаться наличием такого количества кредитных знаков в материальном выражении. Для этих целей и приглашались представитель Корпоративного сектора Анхель Чейз, и глава Организаци Эллиот Элсон. Элсон,, как оказалось, предпочел умыть руки, и его желание Джанек понимал. Сам бы он никогда не ввязался в такую дикую авантюру и, следя за пополнением счета, клял всей нечистой силой галактики и Визслу, и Крайз, и Меррика, и арендованного Визслой безымянного (для графа, во всяком случае) адмирала имперцев. - Алор, - позвал его вторично мандалорец, и де Соддо прервал поток проклятий. - Ну? - прорычал он, подняв покрасневшие глаза (граф был без шлема, но в доспехах). - Транспорт Чейза пересек границу купола. - Направляйте его на вип-парковку у гостиницы, - распорядился граф, немного посветлев лицом. Ждать корпората пришлось куда дольше, чем он думал вначале, и эти лишние час-полтора добавили седых волос и камней в печень гостеприимного губернатора Сандари.
Губернаторство было скорее почетной обузой, чем долгожданной должностью, как у большинства гражданских. Однако Джанек все же извлек из нее максимум, понуждая Алмеков вертеться как ящерица в костре, извлекая запасы из многочисленных загашников сандарийской знати. Заставить Новых мандалорцев раскошелиться было задачей несложной. Во всяком случае, не сложнее, чем выпихнуть сержантский состав Гражбеза на патрулирование злачных мест столицы: то есть бесконечными проклятиями и пожеланиями скормить самых неповоротливых полицейских скорпионам, крайтам, кимогиле, раулам и прочей животной нечисти в ядовитой пустыне за пределами куполов. До мордобоя, впрочем, не дошло, хотя Джанек еле сдерживался, чтобы не засадить кулаком в глаз этому чертову Кеду, который только ныл и плакался о том, что кредиты, дескать, на исходе. Впрочем, желание физической расправы, явственно видимое в бесцветных глазах графа де Соддо, каждый раз заставляло несчастного спикера Правящего совета придумывать новые схемы пополнения обозначенной ранее суммы.
- Проводите Чейза ко мне, - скомандовал Джанек, но потом поспешно встал, надел шлем и коротко бросил: - Я сам. Четверо со мной. И таким образом, на украшенной посадочными огнями площадке перед фешенебельным зданием отеля, транспорт Чейза был встречен самым высоким лицом на всем Мандалоре, лично. Самым высоким после Яна Визслы, будь он неладен, мысленно прокомментировал свою должность граф. - Анхель, прости, что выдернул тебя вторично, - вместо приветствия начал Джанек, когда они прошли в ту самую роскошную комнату, где терминал все еще пестрел меняющимися цифрами кредитов. - Сам видишь, какие у нас перемены. Он кивнул на лаконичное (и единственное) голографическое изображение Нового дозора, маячившее в углу зала. - Традиции — дело святое. Надо чтить, - хмыкнул он. В зал вкатили сервировочный столик с прохладительными напитками, закусками, кафом, легким десертом, мясными и овощными паштетами, кружевной нарезкой морских деликатесов. - Извини, что вот так на ходу. Времени в обрез. Графу подали тихаар в керамической кружке. Крепкий мандалорский напиток плескался на самом дне объемистой тары, но даже в таком количестве мог свалить с ног взрослого мужчину — разумеется, если он не был мандо. Джанек сделал знак рукой, и служитель-человек покинул помещение. - Не возражаешь, если без этих шабловых церемоний? - граф кивнул на слугу. - Разговор без лишних ушей, вод. Он поднял кружку на уровень глаз, предоставив гостю самому выбирать себе угощение и напитки (помимо традиционных мандалорских, присутствовали и вполне цивилизованные).
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Чейз не так часто посещал Сандари не потому, что компания перекаченных мужиков и девиц, запах потных ног, выпивки и громкая музыка нравились ему больше, а потому, что в среде активного юридического права вести дела было куда проще. Несколько свиданий с видными политиками и парочка снимков для первой полосы, посвященной возрождению промышленности и рынка Мандалора, поставить несколько подписей тут и там и все - дело улажено. Многие из тех, кто прибыл на эту планету вместе с Анхелем годы назад для того, чтобы зарабатывать деньги и попытаться вырваться на ступеничку выше в корпоративной среде по-настоящему прикипели к этой чуждой культуре. Кто-то завел себе даже семью, а маленький или не очень бизнес помогал экономике планеты, внося свой скромный вклад в ее развитие. Были и те, кто дальше нулей в чеках не видел; случались и провалы... Это все было не так интересно хотя бы потому, что лежало на поверхности и Чейз прекрасно знал, как обстряпать ту или иную сделку хоть с закрытыми глазами. "Наследие" было иным миром. Так расцветала Нар-Шаддаа, к примеру, и уж лучше оказаться у истоков, когда эта теневая поросль прорастит свои корни под фундамент мандалорской цивилизации, иначе ты можешь просто исчезнуть. Как ни странно, но завоевывать доверие у лиц, находящихся по ту сторону закона, было куда важнее и труднее. Первыми из открывшихся дверей вышли корпоративные стражи в черных доспехах, за ними уже сам корпорат. В ноздри ударил чистый, пьянящий воздух без пыльных примесей с нотками сырости, алкоголя и смазочных материалов. Яркое натуралистичное освещение под куполом так же заставило глаза болеть. - Анхель, прости, что выдернул тебя вторично. Сам видишь, какие у нас перемены. Дежурная в таких случаях улыбка несла в себе долю искренности. Граф был хорошо знаком Чейзу, потому корпорат был лишен иллюзорных представлениях о манерах этого сурового человека. Честно говоря, обозначенные манеры ему бы и не шли; де Соддо напоминал ранкора, втиснутого в тесные доспехи и от того постоянно кипящего от злости ко всему и вся. Эдакая машина для разрушения, которая и искала возможности посетить посудную лавку, под которой можно было понимать все, что угодно. Всю непродолжительную и неспешную прогулку Чейз молчал, выслушивая комментария своего приятеля и отмечал перемены, пусть и по началу чисто косметические, в окружении. От стола с закусками Анхель не отказался, а вот спиртное возбуждения не вызывало никакого. Взяв несколько канапе на тарелочки, Чейз про себя удивленно отметил, что на вкус лакомства отнюдь не напоминают армейские сапоги или матрац, какой ему виделась вся мандалорская кухня. Блюда отличались сочностью, свежестью и самое главное - натуральным вкусом. - У этих нет языков, - прожевав, наконец, ответил Чейз, кивая в сторону своих охранников, двусмысленно как бы намекая, что эти не проболтаются даже под пытками. Уверенности в этом у графа бы прибавилось, знай он, что под глухой черной броней и шлемами скрывались не люди. - Сильно тебе твой заклятый друг с орбиты мешает? - с хитрым прищуром спросил Чейз, проявляя проницательность. Не попасть в цель тоже было не страшно; в пределах Корпоративного Сектора параноидальная атмосфера была тем гуще, чем выше социальный статус. Вчерашние друзья еще до момента этой самой дружбы и союза уже обучались искать способов истребить недавнего друга, протоптаться по его голове, когда появится шанс. Мандалор не был исключением в таком роде поведения хотя бы потому, что при всей разницы культур и рас, его населяли все те же расы с одинаковым мышлением, как бы это ни было парадоксально. - Тесновато для вас обоих, граф, на этой маленькой планете. - Анхель не удержался и взял еще один миниатюрный сендвич. - Имперские солдаты в городах... Это слухи или?..
Граф не дал вкусовым рецепторам даже шанса, в два глотка осушив содержимое кружки. - К-ха, - выдохнул он, осматривая стол на предмет более-менее существенной закуски. С Анхелем ему было просто, и как Джанек только что предложил, без церемоний. На охрану финансового воротилы Джанек внимания почти не обращал: если Чейз считал нужным их оставить в зале, значит, все в порядке: ни языка, ни ушей. Порция тихаара была для графа минимальной, почти детской — и это несмотря на то, что иного мужчину свалила бы на пол в первые несколько минут после принятия. Однако почти два метра роста и вес выше ста килограммов позволяли организму этого мощного человека с легкостью справляться с неприятными последствиями. Граф был голоден, зол и, несмотря на уверенный вид для неискушенных наблюдателей, несколько обескуражен прытью, которую проявил имперский адмирал в отношении семьи Крайз. Он чувствовал подвох, но где именно, было непонятно. По хорошему, такие политические маневры в компетенцию имперцев ну никак не вписывались. Джанек понимал, что для стремительной атаки Дозора на позиции Защитников требовались иные внешние силы, и в этом смысле Визсла поступал логично. Но захватчики зачем-то забрали на орбиту всех ключевых фигур знати Новых мандалорцев — тех, до кого им дела не должно быть, и чье место было либо в ссылке за пределами Сандари, либо в Яме сарлакка (специальном отделении Гражбеза). Вопрос этот требовал скорейшего ответа, но Джанек рассудил, что лучшим действием будет сбор дани и отправка кредитных чипов на орбиту, как требовал Визсла. И в этот момент будет ясно, вернется ли семейка Крайз обратно в качестве отпущенных заложников, либо… Джанек поморщился от невеселых мыслей, хотя для постороннего могло показаться, что граф лишь сильно недоволен вкусом паштета (первая попавшаяся под руку закуска).
- Я недооценил этого щенка, - серьезно ответил Джанек на участливый вопрос Чейза. Мощными пальцами он поднял с подноса изящную вилку и воткнул столовый прибор в стопку ароматной нарезки, вложив в это нехитрое действие столько силы, какой, наверное, можно было загарпунить хищную рыбу. Тарелка жалобно звякнула, но уцелела. А граф отправил пойманный деликатес в свой широкий рот и проглотил не жуя. - Только теперь он уже не на орбите, а в Келдайбе. И называет себя Манд`алором. А я… я всего лишь осикла губернатор осиклова шебса. Извини вторично. Джанек перевел яростный взгляд в широкое окно, за которым возвышались аккуратные кубы зданий и декоративной растительности Сандари. - Я создавал новый Мандалор, я мечтал о том, чтобы сделать мою родину независимой, вернуть мандо былую славу и уверенность в завтрашнем дне, - горько продолжил де Соддо. - Но не для того, чтобы нами помыкал очередной, отбитый на голову имперский мофф… а неотбитых уже не осталось в галактике после Эндора. Империя или Республика — это все пути в никуда, пути в рабство. Да, я недооценил щенка. И хуже всего, Анхель… Джанек подался ближе к гостю, упершись кулаками о свои колени и наклоняясь вперед. - Ян Визсла пять лет назад был в моих руках, вот здесь он был у меня! Граф потряс сжатым кулаком. - Я видел в его глазах страх и боль, Анхель. Я недооценивал его. Я считал, что он всегда останется тем испуганным мальчишкой, который даже не может скрыть дрожь при виде кресла для пыток и дроида с инструментами. Он был в моих руках, а рука, сам понимаешь, у меня тяжелая. Джанек выпрямился и ненавидяще посмотрел куда-то вдаль. - В каком-то смысле, он им и остался, - продолжил он чуть спокойнее. - И в его глазах тот же страх, и он это знает, и он ничего не забыл. Его цель не Мандалор, Анхель. И даже не шаблова Империя на орбите, как это происходит у нас на глазах. Его цель — реванш. И козыри сейчас — у него. Даже его шаблова фамилия сейчас играет против меня. Ха! Де Соддо, граф — против знаменитого клана? Я не поставил бы сейчас на себя и ломаного креда. Да и никто бы не поставил, даже твой разлюбезный Эллиот, не в обиду вам обоим. После этой проникновенной речи так и просилось наполнить вновь кружку тихааром и выпить за упокой Мандалора, не чокаясь. Однако де Соддо понимал, что ему нужна ясная голова. - Но я пригласил тебя, Анхель, не для того, чтобы жаловаться как раскисший аруэтии. Дело есть дело. Джанек указал на терминал, где слабо мерцала итоговая цифра.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Иногда человеку просто нужно выговориться, чтобы сбросить нервное напряжение и не сойти с ума от чудовищного психологического давления, источники которого изначально находились извне, а теперь уже и внутри тебя самого. Крепиться и изображать железобетонного парня долго не получится. Что-то где-то рано или поздно треснет и оттуда фундамент личности начнет сыпаться, а ты сперва осознавая это, будешь стараться это предотвратить и может быть даже сможешь осознать масштабы катастрофы, заделав парочку дыр, но травма останется и изменит тебя. Чейз не без интереса слушал своего рода исповедь без сомнения сильного и волевого человека, которому просто сдали не те карты в игре, которая изначально была нечестной. Корпорат понимал необходимость этого момента и не мешал де Соддо изливать душу, сбрасывать то самое избыточное давление, от которого лицо у человека-быка стало бордовым, а глаза вот-вот, да полезут из орбит. Еще один малюсенький сэндвич исчез с подноса, но задержался на языке; Анхель не переставал удивляться тому, насколько обманчивой может быть внешность, а стереотипы укоренившимся. рука машинально потянулась к следующему, но мужчина постыдился забирать себе все, а потому пальцы обхватили не мягкий душистый хлеб, а холодную рукоять кувшина с водой. - Но я пригласил тебя, Анхель, не для того, чтобы жаловаться как раскисший аруэтии. Дело есть дело. - закончил граф вполне спокойно. Штормящее сознание потихоньку пришло в себя и Чейз не постеснялся улыбнуться такому итогу. Все же хорошо, когда человек спокоен; с ним куда проще вести деловую беседу. - Имперцы уже выкачали вашу планету почти что досуха, разоружили и отбросили на век назад, если не больше, - изучив терминал и как бы потеряв к оному интерес, отвечал Чейз на высказанное графом ранее. Демагогией корпорат заниматься не собирался, но уловил тонкую нить соображений Джанека, однако, все же, решил удостовериться, что думают оба сейчас об одном и том же. - Они не славились сговорчивостью и открытостью тогда, когда были едины. Что же заставляет Визслу думать, что имперский осколок, озадаченный проблемами уже не могущества, а банального выживания, проявит себя как-то иначе? Держу пари, что если бы Мандалор не был бы таким жалким, то по улицам уже давно расхаживали бы чванливые офицеры и штурмовики. Без обид, - Анхель подошел к окну и слегка прищурился. Искусственная белизна купольного освещения несколько резала глаза, а вот воздух радовал своей свежестью. - Это - суперсила, - Чейз смотрел на графа, но указал он в сторону терминала. - Визсла пока этого не понимает. - снова небольшая пауза. Корпорат буквально впился взглядом в глаза графа, надеясь найти там отблески понимания обозначенного. - Ты понимаешь это? Без презираемых вами денег Мандалор останется на этом уровне еще долгие десятилетия. Упертость в традициях не сделает вас великими, Джанек. Ваши безусловно славные предки это понимали четыре тысячи лет назад. Они построили свое величие не на патриотических лозунгах и духовных... началах. Они бросили вызов Республике имея огромную профессиональную армию и современный флот. Они брали возможности извне, брали, что предлагал мир. Что могли - силой и убеждением, а что не могли и в чем видели выгоду большую - через торговлю, взаимодействие с другими. Осколок уйдет, граф. Уйдет, когда получит то, что вы ему там наобещали и прихватить с собой еще что-нибудь сверху. Так, чтобы показать, что они это могут. Что останется? Ты, твой приятель, протоптавшийся по твоей же голове, кучка радикалов и взрывная смесь в качестве фундамента, что не разделяет вашей маленькой революции. - Анхель остановился, чтобы отпить воды, несколько помедлил и заметно тише добавил: - Я дам тебе эти деньги сопоставимым физическим номиналом. Цифры вернешь тем, кого обобрал и используешь эту ситуацию, чтобы сократить ряды противников. Привлеки их владельцев к себе, покажи, что ты не бандит и ты смотришь в будущее, что ты разделяешь идеи о развитии своего родного дома, но стремишься покончить с этим губительным разномыслием. Покажи, что ты не хочешь якшаться с теми, кто еще совсем недавно разграбил ваш дом. Взамен ты поднимешь бескаровый занавес, откроешь Мандалор для галактического рынка, дашь коммерсантам и промышленникам дышать самостоятельно, - разведя руками в стороны, Анхель окончил выражать свое предложение. В его словах, касающихся прошлого Мандалора, не было лжи. Все это Джанек мог знать, если изучал свою историю без всей этой политической и пропагандисткой чуши. Корпорат предлагал не только деньги, но и отсутствие необходимости возвращать долги, взамен лишь прося возможности свободно присутствовать на планете коммерсантам и дельцам любого рода. Послужит ли это оживлением экономики планеты и ее промышленности? Безусловно. Сделает ли это планету зависимой от иноземного капитала и влияния крупных промышленников? Не исключено...
Джанек слушал предложения Чейза, чуть наклонив голову и прищурившись. Иллюзий насчет великодушной щедрости прожженного дельца он не питал и понимал, что тот уже все посчитал, и даже такая грандиозная сумма, по большому счету, не будет разорительной для Анхеля и его партнеров (при всем уважении, одной компании или даже корпорации раскошелиться на такие кредиты было бы проблематично). Однако между строк этой речи граф читал только одно слово… бескар. Нет, конечно, все было сказано верно. Инвестиции, развитие, интеграция – любая система или планета в той или иной мере представляла интерес для крупного бизнеса. Но на Мандалоре свет клином не сошелся, чтобы так обхаживать сначала прежнее келдайбское руководство, а затем, в условиях начинающейся гражданской войны, и более-менее вменяемое нынешнее. Джанек причислял себя к вменяемым, в отличие от Яна Визслы. - За все нужно платить, Анхель, я понимаю, - спокойным и даже каким-то безучастным тоном, ответил он. – Я был готов к любым условиям, учитывая, что мы сейчас поставлены в жуткий цейтнот. И к твоему предложению – тоже. Хотя, скажу откровенно, мне было бы проще заплатить тебе и твоим партнерам комиссию. Не знаю, насколько далеко твой план просчитан вперед. Я не делец и не политик. И уж точно не геолог-разведчик… Граф поднял голову и пронзительно посмотрел на собеседника. Возникла пауза, недостаточно долгая, чтобы Чейз мог вставить слово, тем более Джанек тут же продолжил: - Но ты все правильно разложил. Лично у меня нет альтернативных и лучших вариантов. Только я хочу немного пояснить насчет «обобранных». Если кредиты этих чакаарэ и возвращать им, то только на условии вложения средств в экономику собственно Мандалора, а в не в мутные полуреспубликанские проекты. За их отношение ко мне можешь не переживать: если даже я осыплю их чистейшим бескаром, в глазах этой республиканской отрыжки я всегда останусь грубым солдафоном, которого можно лишь бояться, но не уважать как правителя. Но собственный имидж меня мало интересует. Граф деловито дожевал бутерброд и вытер руки салфеткой, комкая белоснежный накрахмаленный кусок дорогой ткани как техническую ветошь. - Считай, что мы подписали договор о намерениях, вод, - заключил он, активируя голопроектор. Передатчик был расположен на столе таким образом, чтобы транслировать изображение самого графа и экрана терминала с все еще мерцающей цифрой. - Кредиты у меня, Морган, - без приветствия начал он, когда в голограмме появилось изображение белобрысого, относительно молодого мужчины в броне но без шлема. Шлем Визслы лежал рядом – узнаваемого дизайна, с двумя антеннами по бокам и характерным тусклым благородным отблеском чистейшего бескара.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
"Ты просто пока не пробовал этот пирог, дорогой граф", подумал про себя корпорат, считывая безразличие к предлагаемому соглашению в голосе и во взгляде графа. Чейз не без интереса наблюдал за тем, как мандалорцы повторяли одну и ту же ошибку, наступая на горло собственных возможностей, прикрываясь знаменами великого прошлого и не менее великого будущего, словно бы страшась пересечь рубеж, за которым есть хотя бы маленькая надежда получить нечто большее, кроме низкокалорийных лозунгов. Анхель сделал глоток и продолжил слушать ответ де Соддо, добавляя к своим размышлением и некоторые фантастические ответвления. А что, если мандалорцы слишком суеверны? Что если их страх основан на убеждении, что предки восстанут из могил, вернутся из посмертия и как-то проклянут своих нерадивых и продажных чад? Отбросив эту нелепую фантазию, Чейз обнаружил, что пропустил тот момент, когда граф завершил свою реплику и уже вовсю общался со своим соратником. - Ну-ну, друг мой, - несколько снисходительно заговорил Чейз, кивая одному из своих стражей. Тот снял с пояса датапад и активировал страницы с договором о выделении в Сандари особой экономической зоны. Множество пунктов говорило о понижении таможенных пошлин для обозначенных в перечне структур, о предоставлении коммерческим структурам рыночных свобод, открытии рынка ценных бумаг и так далее. Чейз ничего не скрывал и договор, который чиновник предлагал, был прозрачным. Как ни странно, но за эти годы знакомства, де Соддо стал, наверное, единственным близким мандалорцем для Чейза, с которым можно было разделить и ложку дегтя, и бочку тихаара, правда, от последнего Чейз, скорее всего, помрет, но это формальность. Общего между двумя властными мужчинами было куда больше, нежели как могло показаться на первый взгляд. Подписав бумаги, граф изымет из финансовой и политической артерии своего родного мира многовековой тромб и откроет доступ к финансовому и промышленному кислороду. - Для Дозора ты, наверное, войдешь в историю, как неверный своим принципат сын, проклятый предками и потомками, но кто слушает проигравших? Кандерос Ордо тоже подвергался насмешкам со стороны, однако что-то теперь их не слышно. Он великий вождь своего народа, делавший, что должно. Так и ты, - приободрить своего друга было бы не лишним и Чейз говорил от всего сердца, а не бросал сладкую пудру. - У Визслы будут лозунги, а у тебя связи с галактикой, деньги и промышленность. Имперцы уйдут, перерезав пуповину и что у Манд'алора останется? Его приближенные пойдут к тебе, когда заработают твои заводы, когда в космос полетят твои корабли, когда твои слова о будущем будут воплощены делами, а твоя армия не будет донашивать обноски своих сородичей. Бескар - это ресурс, друг мой, а ресурс надо использовать. - Чейз не отрывал взгляда от Джанека, указав рукой на датапад. Граф уже пообещал Визсле деньги, потому деваться уже было некуда. Предоставив корпорациям преференции и некоторые уступки, допустив их капиталы к участию в финансовой жизни Мандалора, граф де Соддо получит не только солидную статью дохода в бюджет, но и мощные торговые потоки.
Джанек со смурным видом посматривал на датапад, потом прочитал стандартные строки договора и невесело усмехнулся: - Любите же вы… (здесь так и просилось слово «аруэтиизе», однако Джанек не его не произнес)… в вашей большой галактике, доверять документам больше, чем слову. Он достал чип с электронной подписью и, неопределенно хмыкая, подписал договор. - Видишь ли, Анхель, - граф возвратил датапад. – Мы придаем значение лишь тем договоренностям, которые совершаются между конкретными лицами. Поэтому, в случае моей гибели, ни Дозор, ни Новые мандалорцы не подхватят это знамя, даже если я таких договоров хоть сотню подпишу. С другой стороны, если тебя кинут твои же партнеры, я даже при наличии моей собственной подписи, пошлю их в открытый космос и с их шабловыми документами, и с парочкой торпед вдогонку… Что же касается бескара, то тема эта вкусная, признаю. И имперцы тут явно появились не из-за красивых глаз этого торчка Визслы… да-да, чакаар на препаратах. Думаю, его еще в бытность имперским штурмовиком, подсадили на химию. Там такие штуки, говорят, широко применялись... Хуже всего, что Защитники уже начинали разработки месторождений, а теперь все их архивы и материалы у Дозора. Есть еще Конкордия, но там все слишком прозрачно было и во времена Войн клонов, так что Империя выкачала оттуда за двадцать лет подчистую. Другое дело, что в пустыню за эти годы никто не совался. Да, еще существуют северные рудники, где Защитники вели какие-то раскопки, и насколько я слышал, Врэн с остатками верных людей укрылся именно там. И чтобы выкурить их оттуда, Дозору нужно очень постараться. Думаю, Визсла будет канючить у имперцев военную помощь для наземных операций. И если он нас опередит, в наш с тобой договор можно будет только джихал заворачивать. Джанек махнул рукой. - Перспективы перспективами, но нам, Анхель, надо решать вопрос с кредитами. Этот чакаар спрашивает, какое время потребуется, чтобы доставить чипы на орбиту. Коды для прохода через заградители вам будут обеспечены. И ты еще должен понимать: меня на орбите не будет, так что придется твоим партнерам довериться Визсле. У меня с имперцами еще с военных действий на Ордо отношения непростые. На земле, конечно, они за мной гоняться не будут: не тот масштаб, да и таких как я, на Мандалоре тысячи. Но если я засвечусь своей биометрией прямо у имперцев под боком, могут за жабры и взять. Просто потому что могут. Так что я уже откупился от участия в празднике наличных кредитов и отдаю им республиканцев вместо себя. Еще до встречи с Анхелем, граф был неприятно изумлен требованием Яна о выдаче сенатора Коусса и остальных членов республиканской делегации. И хотя де Соддо не возлагал на них какие-то особых надежд или планов, да и задержание несчастных беззащитных людей провел только с одной целью: насолить Лоре Крайз, однако все же рассчитывал, что тот же Коусс способен раскошелиться на нехилую сумму взамен на некоторые послабления в условиях его содержания. Другое дело, что бедный сенатор от такого наглого предложения лишился дара речи – то есть, буквально. И передавать сенатора уже придется в медицинской капсуле. С остальных же республиканцев взять и подавно было нечего, не говоря уже о джедае, за поимку которого была обещана астрономическая сумма (сэкономленная, кстати, на предыдущем заказе). Короче говоря, Джанек рассудил, что республиканцы несут ему одни убытки, и относительно спокойно в итоге отнесся к требованию Визслы.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Собеседник графа понимал отношение Джанека к различного рода документам, но не разделял его. В Корпоративном Секторе, а если говорить точнее, то в мире корпораций, то есть именно там, где Анхель ориентировался лучше всего, верить словам было не принято. И наоборот, даже самый хиленький договор давал тебе хоть какие-то гарантии. Подписанный мандалорцем документ простеньким назвать было нельзя: да, договор был стандартным, но четко прописывающим права и обязанности сторон. Бравировать де Соддо мог сколько угодно, но взяв на себя некие обязательства перед корпорациями, он был обязан исполнить свою часть сделки. В противном случае коллеги Чейза не слезут не только с графа, но и с тех, кого посчитают его наследниками (не только по крови, но и в политическом смысле), если с самим Джанеком вдруг что-то случится. Угроза всех послать и прислать парочку торпед и вовсе звучала как-то по-детски. Корпорациям не нужно было нарушать договоренности самим - потому что это не сулило выгоду. Но даже если дело дойдет до обмена торпедами, Чейз искренне сомневался в том, что Мандалор сможет дать достойный отпор. Недавние события наглядно показали, что мандалорцы остаются очень уж кичливы, но основа их гонора - великое прошлое, а не настоящее. На текущий же момент Мандалор откровенно слаб и подчиняется тому, кто сильнее. Сейчас - имперцам, а в будущем - корпоратам. Или кому-то еще. Вот только в отличие от имперцев или республиканцев корпораты не только брали, но и давали. Поэтому сделанное Анхелем предложение можно было смело назвать очень щедрым. И Чейз был рад, что несмотря на традиционные для такого человека как де Соддо комментарии, он все же сделал правильный выбор. - Посмотрим, - коротко и уклончиво ответил корпорат. - Время покажет. Анхель не проигнорировал сказанное Джанеком и многое принял во внимание. Но разбрасываться обещаниями и планами было не в стиле Чейза. Сейчас он узнал какие ходы, возможно, готовит вероятный противник. Что ж, осталось продумать ответные и превентивные меры. - Доставим как можно быстрее, - дернув губами, произнес корпорат. - И кстати, меня на орбите в момент передачи денег тоже не будет. Это решение было принято Анхелем только что и причиной тому послужило сказанное Джанеком про республиканцев. Данное действие, а именно передача членов делегации Новой Республики имперцам попахивала чем-то очень похожим на обострение вражды между двумя галактическими гегемонами. Для корпората это было чревато появлением репутационных рисков - кто знает как в дальнейшем аукнется участие в таком мероприятии. - Мои партнеры будут работать с тем, кого ты назовешь доверенным лицом, - спокойно добавил Анхель. - Но будет лучше, если Визсла не предаст их доверие... лучше для всех, мой друг. Чейз не угрожал - он сообщал. Если новый правитель Мандалора окажется настолько туп, что решит и денежки прикарманить и сделать вид, что он здесь как бы ни при чем, корпораты очень сильно обидятся и для сохранения репутации займутся Мандалором по-настоящему. "Имперцы приходят и уходят, а корпорации остаются", - мысленно добавил Анхель. В каком-то смысле так оно и было на самом деле. Корпоративный Сектор переживал разные времена, но вполне себе процветал и укреплял свои позиции на галактической арене, тогда как вчерашние лидеры медленно, но верно превращались в аутсайдеров. - Увы, но времени в обрез не только у тебя, - со вздохом произнес Чейз, глядя на хронометр. - Вынужден откланяться, дела не ждут. Не сомневаюсь, что наша сотрудничество очень скоро даст сочные плоды... ну а если что - ты знаешь где меня найти. Попрощавшись с графом, Анхель направился в стороны выходу. За ним последовал и его молчаливый эскорт.
Джанек, простившись с Чейзом, тут же покинул фешенебельное здание отеля и переместился в привычный интерьер – в специальное отделение Гражбеза «Яма Сарлакка». Это отделение располагалось недалеко от Королевского дворца и насчитывало несколько надземных и полдюжины подземных уровней. Во время имперской оккупации здание принадлежало полиции Сандари, с соответствующей репутацией. Помимо служебных помещений Гражбеза, здесь находилось и тюремные камеры для особо опасных преступников, в том числе стазисные (за их наличие Джанек был благодарен имперцам), а также всевозможный арсенал для ведения допросов с сопутствующим отделением реанимации и медблоком. Именно здесь, в медблоке, новоиспеченный Губернатор Сандари сейчас принимал доклад о результатах консилиума. - Мне не нужен дохлый сенатор! – рычал де Соддо, выслушивая прогнозы о состоянии здоровья Коусса. Беднягу от всех этих трагических событий частично парализовало, и теперь сенатор находился в медицинской капсуле, подключенный к разнообразному оборудованию для поддержания жизнедеятельности. - Мне плевать, отправится он в Бездну из Келдайба или с орбиты, но из Ямы он должен убраться живым! Графу вполне резонно отвечали, что Коусс не переживет транспортировку даже до посадочной площадки. Граф обзывал медиков перестраховщиками и предателями, грозился выявить их связь с Республикой, оставить в Яме навечно, скормить скорпионам и раулам за пределами куполов… и прочие привычные для персонала угрозы. Он и сам понимал, что сенатора сейчас лучше вообще не трогать, и в итоге с доводами согласился. - Шаблов чакаар, не мог потерпеть до орбиты со своим шабловым приступом! – резюмировал он, отпуская медиков.
Комлинк трезвонил, не умолкая, но граф только кидал на него раздраженный взгляд: эти вызовы не были сверхважными, они перенаправлялись дежурному на пульт. Однако один вызов граф принял с нетерпением: на связь вышел «алор» Гражбезов в «Наследии» - тот, кто курировал операцию по ликвидации Джедайсейвер. - Что у тебя? – прорычал Джанек, вставая с места и меряя шагами кабинет как дикий стрилл в клетке. – Джетии зачистили? Труп не шебуршить, я должен лично убедиться… что?? Де Соддо встал посередине комнаты как вкопанный. Выражение его лица стремительно менялось от раздраженного до… в какой-то степени, чуть ли не счастливого. Улыбка (точнее, то что можно было принять за таковую) даже показалась на короткий миг – как солнце сквозь хмурые облака. Но граф тут же задавил ухмылку и принял привычный вид. - Они уверены, что джетии действительно у них в руках, и это не ее шаблов трюк? – выдавил он. – Ее хотя бы зафиксировали? Учтите, что меч это далеко не все, что они умеют. Эти чакаарэ… да, принимаю! Через считанные минуты гражбезовец прислал голографию, подтверждающую заверения наемников, что джедайка нейтрализована. Граф придвинул стул, плотно уселся на него и с нескрываемым удовольствием разглядывал картинку целую минуту. Тщедушное тело Джедайсейвер, облаченное в какую-то броню непонятного происхождения, лежало на полу темного помещения, похожего на коллектор – прямо на осколках, обломках и останках боевых дроидов. - Мы ввели ей парализующий препарат, - докладывал громила в доспехах со знаком известной наемнической гильдии на броне, - и можем доставить в Сандари… за двойную оплату. Если она нужна только холодной, зачистим прямо здесь. Громила указал на термодетонаторы, потом добавил: - Меч изъяли. Доставим вам в целости. Наемник снял со своего пояса световой меч, затем очень осторожно активировал клинок и тут же убрал его обратно. Было заметно, что вояка побаивается такого вида оружия: во всяком случае, держал он его чуть ли не как живое существо, вроде раула или еще какой ядовитой твари. - Передай, что согласен на удвоение гонорара! – рявкнул Джанек гражбезовцу. – Но только при условии, что ребята будут держать язык за зубами… или что у них там в пасти. О том, что джетии жива, не должен знать никто. Если информация просочится в Келдайб, можете там все себе заказывать катафалк и кремацию!! На этой торжественной ноте, Джанек прервал связь, откинулся на спинку и мечтательно осклабился. Позорные картины столкновения с Эн`Шером все это время стояли перед его мысленным взором как приклеенные: мечи у горла, разрушения в приемной, ультиматумы, который этот чакаар предъявлял главе Гражбеза как осикла ге`верду… и собственное бессилие. Но теперь… Джанек в голос рассмеялся, мечтательно завел мощные руки за голову, покачиваясь на стуле и рискуя в итоге развалить мебель. - Нет, джетии, - вслух произнес он тоном, в котором гремучей смесью звучала ненависть и жажда реванша, - ты не уйдешь в свою осикла Силу быстро и безболезненно. Я обеспечу тебе весь спектр незабываемых ощущений! Де Соддо рывком поднялся, потряс сжатым кулаком: - Я выжму из тебя все что мне нужно! И даже больше, чем ты ожидаешь. Он шмякнул кнопку вызова на терминале. - Готовьте стазисную камеру, - приказал де Соддо. – Все проверить до винтика! Помещение для допросов с шоковыми наручниками и ошейником! Всем медикам – полная готовность! Максимально освободить холодильную камеру для хранения биологического материала, приготовить контейнеры для образцов!
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
- Джетии доставлен, алор, - доложил гражбезовец. Ответом ему был яростный взгляд графа. - Больше это слово не произносить!! - рявкнул Джанек, рывком вставая из-за рабочего стола и выключая все средства связи на этом столе, как то: служебные терминалы связи, датапады, линки и остальное. - Есть, алор, - подчиненный не выказал изумления. - Задержанный доставлен, алор. Граф выбежал из кабинета со скоростью метеора, широкими шагами меряя служебный коридор первого надземного уровня. Дальше был скоростной лифт и последний подземный этаж. Три уровня ниже поверхности были хорошо защищены от сканирования: постарался имперский гарнизон, который в свою оккупационную бытность в Сандари, экипировал свою места дислокации по последнему (на тот момент) слову техники. Слово имперской техники и сейчас приносило заметную пользу нынешним обладателям Ямы. В Сандари только высшие представители органов власти, буквально единицы, знали о наличии тайных застенков Гражбеза. А тот, кто сюда попадал, или не выходил живым, или уже не мог рассказать о своем опыте по причине полной недееспособности.
- Световой меч? - рявкнул Джанек, входя по своему личному коду в категорийное отделение Ямы. Чип с этим кодом был вживлен в его правую ладонь, так что идентификация главы Гражбеза и Губернатора Сандари по совместительству, проходила молниеносно. - Здесь, алор, - ему открыли специальный кейс, оборудованный все той же защитой от сканеров. Джанек около минуты мечтательно скалился на джедайское оружие, потом осторожно, почти благоговейно, взял его в руки и активировал клинок. Подчиненные предсказуемо отступили подальше от такой демонстрации. - Да, похож. Синий, - с усилием удерживая вибрирующую рукоять, Джанек мстительно уставился на активированный клинок. - Должно быть, не наврали те чакаарэ из «Наследия». Он с видимым облегчением деактивировал меч и вернул его обратно в кейс. Кейс тут же унесли. Мандалорцы, по-видимому, также были рады убрать опасное оружие в более предсказуемое место, чем рука графа де Соддо. Рука, кстати, мелко дрожала от непривычных усилий и напряжения. Джанек украдкой потер кисть о бескаровую пластину брони. Стало как-то полегче. - Дробильные перчатки, - скомандовал граф. Смертоносные орудия тут же принесли, Джанек со знанием дела осмотрел их, потом надел, проверил вибропривод, ухмыльнулся. За ним наблюдали все те же гражбезовцы, которые неслышно для начальства вели собственные переговоры на внутренней частоте: - Джай, - заметил один мандалорец, - Как думаешь, раздавят они световой меч? - Включенный? - уточнил Джай. Его собеседник фыркнул: - Не надейся, сгорят вместе с клешнями. И будешь как Вейдер. Джай незаметно и суеверно поплевался под шлемом (благо система удаления жидкостей позволяла нейтрализовывать смачные продукты слюноотделения) - Типун тебе... У Вейдера клешни вроде на месте были. Ног только не было. - Выключенный, - пояснил первый. - Кристалл, что внутри. Раздавят или нет? - Алор, вон, может попробовать, - отозвался Джай. - Я так считаю, сиятельство и меч, и кристалл голыми руками раздавит. А перчатки это так, для форсу, страха нагнать побольше... Есть, алор! Джай переключился на внешний динамик, услышав приказ де Соддо: ввести пленному джедаю повторную дозу парализующего вещества. И это помимо того, что тот (точнее — та, ибо в руках графа была именно женщина-джедай по имени Джедайсейвер) уже находилась в специальной стазисной камере, где даже использовать Силу было проблематично, не то что пытаться вообще двигаться. - Готово, алор. Задержанный в сознании и полностью обездвижен, - подтвердил охранник, делая приглашающий жест своему начальству. Начальство не заставило себя долго ждать: граф переступил порог и некоторое время молча разглядывал Джедайсейвер. Это действительно была она: Джанек отлично запомнил эту джедайку, наблюдая за ее действиями во время акции Дозора в Королевском дворце. - Добро пожаловать ко мне в гости, - наконец произнес он, снимая шлем и ухмыляясь прямо в бледное лицо джедайки. - Без вашего дурацкого колпака и маски, и особенно вот в этих апартаментах... Граф указал на камеру, где Джедайсейвер находилась в подвешенном состоянии: - … вы смотритесь вполне мило, - заключил он.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Пришла в себя женщина как-то рывком. Сразу. И сразу же пожалела об этом. Висеть обнажённой (или, по крайней мере, без маски и брони - скашивать глаза и проверять, оставили ли на ней хотя бы бельё, было неудобно) и парализованной в стазисной камере - ещё полбеды, но голова всё ещё слегка гудела. - Граф де Соддо, - язык подчинялся с трудом, челюсть почти не двигалась, связки и вовсе отказались работать, вынуждая шептать - то ли из-за паралича, то ли из-за не до конца прошедшей контузии. Язвительность мозга, однако, отключить было не так просто. - Или мне следует сказать "Крайт"? Неужели вы так соскучились по моему обществу, что не могли просто позвать?
Пронзительные зелёные глаза сощурились, разглядывая его. Как ни странно, ослабленная, парализованная пленница вела себя как хозяин положения, хотя в этом и было больше бравады, чем чего-либо ещё. - Знаете, вы не первый, кто придумал эту схему: пусть до поры до времени враги и друзья служат вместе, пока предателям не придёт сигнал. Приказ шестьдесят... - кашель прервал её, но ненадолго, - шестьдесят шесть. Только локальный. Но оригинальное исполнение было как-то... покачественнее.
Зовёт за тридевять земель Трубы серебряная трель, И лошади несутся по стерне... Но что тебе святая цель, Когда пробитая шинель От выстрела дымится на спине?
Говорила джедайка тихо, с явными затруднениями: сказывалось действие препарата, сковывающего движения голосовых связок. Однако граф де Соддо пониженным слухом не страдал и брошенное ему обвинение оценил моментально: - Если бы вы произнесли это слово чуть ранее, оно бы точно означало ваш смертный приговор, - хохотнул он. - Однако мне уже нет нужды скрывать свою роль в восстановлении исторической справедливости. Не воображайте, что вам удалось, что называется, вывести меня на чистую воду. Джанек скрестил руки в смертоносных перчатках (разумеется, деактивированных) на груди и с превосходством взглянул прямо в глаза джедайки. Он немного опасался, что та может повторить трюк Эн`Шера и попытаться воздействовать на сознание, но во-первых, та находилась в хорошо изолированной камере (имперское наследие, как уже было сказано), а во-вторых, еще в прошлый раз граф достаточно четко идентифицировал признаки такого воздействия. Резкая и необычная головная боль, которая чуть не свела его с ума два дня назад, во время допроса джедая у себя в рабочем кабинете, пока что напрочь отсутствовала. Джанек не подозревал, что такая нестандартная реакция на ментальные трюки джедаев досталась ему от той самой неблагородной бабки-баунтихантера, Сабины Саксон, от родства с которой семейство де Соддо постоянно открещивалось. - Эти ваши республиканские чакаарэ, разумеется, предъявят нам всем обвинения, заочно объявят преступниками, и так далее. Меня данный факт не волнует ни на вот столько! - граф отделил от кисти один мизинец и помахал им перед глазами пленницы. - Но могу поставить пару сотен на то, что Сенат просто закроет на это глаза. И ваш распрекрасный Орден, или какая у вас там теперь контора на Явине… он также предпочтет не заметить вашей пропажи. Почему я так думаю? Джанек еще раз издал короткий глумливый смешок, придвинул стул и сел, вальяжно расположившись на сиденье: с расставленными мощными ногами, крупным торсом и мускулистым загривком, он действительно напоминал какого-то весьма опасного и уродливого зверя, вроде того, чье название граф взял себе в качестве позывного. - Вы, госпожа Джедайсейвер, очень вовремя упомянули о предательстве, - ухмыльнулся он, даже не скрывая своего удовольствия. Быть хозяином ситуации и самое главное, показать свое главенство противнику, при прочих равных, превосходящему Джанека — такие моменты приносили графу де Соддо истинное наслаждение. - Но ваш упрек может быть направлен и в обратную сторону. Для нас, истинных мандо`аде… забудьте мой титул! Де Соддо с этим восклицанием смачно шмякнул себя кулаком в нагрудную пластину. - … по рождению и по делам я принадлежу к тем, кто достоин великого звания сына Мандалора… так вот, для нас именно те, кто лег под Республику, и есть самые настоящие предатели. Это они ударили нам в спину, приняв чуждые нам устои и идеалы. И это не предательство, а восстановление справедливости. Это восхождение нашего народа к вершинам исторического положения в галактике. Граф ткнул указательным пальцем по направлению к стазисной камере с джедайкой. - Это вы — предатели, - пафосно возвестил он. - А вы лично, оказавшись здесь, наверняка уже навлекли на себя определенные подозрения в причастности. Знаете ли вы о том, что на орбите Мандалора имперский флот? Вижу, что догадываетесь. Но вы не знаете, что на их флагман уже доставлены и семейство Крайз, включая дохлого отпрыска Лоры, и Меррик, и… ваши друзья-республиканцы. Для вас это новость? А не приложили ли вы сами к этому руку, скрывшись потом в нейтральной помойке под названием «Наследие»? Что и говорить, нагло наводить тень на плетень де Соддо умел: сказывался опыт работы в полиции во время имперской оккупации.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
Как и ожидалось, Джанек рассыпался в велеречивых самовосхвалениях и выдаче лишней информации, а заодно сел в типичную позу "мэнспрединга". Это женщину в данном случае вполне устраивало: она медленно собирала силы, позволяя Силе очистить её разум. Концентрация постепенно возвращалась, но тратить её на что-то столь рискованное, как трюки разума, она её не стала: с её точки зрения, были куда более действенные методы убеждения. — Смертный приговор, говорите... мне уже многие выносили такой. Ничего, жива, как видите, — ухмыльнулась она, хотя и по-прежнему шёпотом. — В частности, выносила его и Империя. Даже дважды, как джедаю и как спецназовке. Так что обвинения ваши, Крайт, шиты белыми нитками... но дело даже не в этом. Мягко обратиться к Силе... ощутить, как она связывает все предметы до единого... даже скрытые за гульфиком брони... — Вы правы, что в Ордене меня недолюбливают и при прочих равных не слишком лили бы слёзы над моим трупом, — бросила она, не зная, разумеется, что ей на помощь уже выслали падавана. — Вот только прочие не равны. Им нужны знания, нужен опыт... Снова кашель, на этот раз чуть более "живой". Чуть не сбилась концентрация, но она уже привыкла к сложным условиям. Медленно начинаем вращение... сперва спокойно и незаметно, отвлекаем словами, пускай и шепчущими... не так важно, что говорить... — Если вы, дорогой Крайт, претендуете на звание истинного мандо'ада, то знаете, что у нашего Ордена и мандалорцев долгие и сложные отношения. Хватало там и войн, и союзов, и предательств... Вы ведь помните, в каком наряде я прилетела сюда, не можете не помнить. Вы знаете, кто носил такую маску до меня из джедаев. Знаете, как он поступил, когда мандо'аде выступили против Республики и направились на вершину... как вы там выразились? Исторического положения в Галактике. А ведь тогдашний Мандалор не чета нынешнему, нынешнему ещё восстанавливаться и восстанавливаться до того состояния... И едва ли соседи в этот раз будут так же спокойно смотреть на это. Империя от вас не в большем восторге, чем мы, невзирая на треугольники на орбите... Итак, узел завязан. Теперь финальный аккорд. — Чем я отличаюсь от Ревана? Один очевидный ответ состоит в том, что, несмотря на все гормональные сбои, у меня нет яиц между ног. И если вы не отключите камеру, Крайт, и не прогуляетесь со мной к выходу... — резкий, очень болезненный для графа рывок ниже узла, затягивающий его, — то покинете Ревана и присоединитесь в этом аспекте ко мне. Критически важным было то, что созданная конструкция не требовала активного вливания Силы: перепутанные, перевязанные канатики и сосуды в этом узле перекрывали сами себя. Тем самым, какой бы мощный импульс боли Джанек сейчас ни послал, как бы ни нарушил её связь с Силой и концентрацию, да даже если бы он убил её на месте... для его желёз пошёл обратный отсчёт. И, скорее всего, только джедай мог успеть распутать узел обратно.
Если от общения с Эн`Шером у Джанека дико разболелась голова, то после аналогичных взаимоотношений с джедайкой – место, прямо противоположное. Не сильно вникая в физиологические тонкости воздействия Силы на нормальных-то людей, граф только с некоторой обреченностью констатировал, что живые адепты в радиусе нескольких метров ему категорически противопоказаны. - А ты на что надеешься? – проскрежетал де Соддо, беря в руки пульт управления камерой. – На орбите корабли Дозора, развернута блокада, связь глушится. На Плато ты долго не протянешь, и помочь тебе некому. Все это граф произнес, согнувшись почти пополам, но все еще держась на ногах. Такой уж это был бескаровый человек. - Да и ты сама уже ничем не можешь помочь ни Крайз, ни ее дохлому отпрыску, ни республиканцам: они уже на орбите в заложниках. Я лишь могу обещать тебе увидеться с Коуссом. Но сразу предупреждаю, что он в критическом состоянии в медицинском центре. Это не моя вина, ваши сенаторы слишком нежные для Мандалора. Джанек даже попытался исполнить глумливый смешок, но болезненно сморщился. В этот момент запиликал линк: - На связи, - рявкнул де Соддо, однако не успел выслушать даже начало экстренного доклада, как дверь помещения распахнулась, и пространство заполнилось толпой вооруженных людей. - Граф де Соддо, вы арестованы. Сдайте оружие и пройдите с нами, - сообщил один из «теней», направляя на графа верп. Остальные держали на прицеле камеру с джедайкой. Из дверей, войдя последним, показался еще один мандалорец в узнаваемой (для графа) броне и узнаваемой комплекции. Он с мстительным превосходством (да-да, даже имея шлем на голове, можно все же выражать и такие эмоции) перевел взгляд визора на скорченного оппонента. - Полагаю, общение с джетии доставило тебе немало приятных минут, - прокомментировал он жалкий вид графа. Тот действительно выглядел неважно: посеревшее лицо и губы, глубокие складки у рта в уродливой гримасе боли. - Но всему приходит конец, сиятельство. С этими словами начальник контрразведки снял со своего пояса световой меч и активировал клинок. Ярко-голубой мертвый свет придал еще более зловещий вид и помещению, и людям в броне. - Ваши люди хорошо исполняют свои функции, граф, - продолжил он, любуясь отблеском. – Но нас было больше. Игра окончена, нер вод. Глава Гражбеза падет от джедайского меча… неплохой конец для мандо. Ну а сам джедай… Огр повернул голову в шлеме в сторону Джедайсейвер: …- разумеется, будет ликвидирован при попытке бегства. Что поделать: на войне как на войне. Каждый из вас двоих будет отомщен, и эту функцию я беру на себя. Сначала мадам Джедайсейвер, - глумливый поклон в сторону стазисной камеры, - насладится хорошей работой своего оружия в чужих, правда, руках. Огр поднес клинок меча ближе к горлу де Соддо. - Ну а Крайт, уже из Единого мандо, будет наблюдать, как разлетится в пыль и камера, и ее джедайское содержимое! Мандалорец кивнул на дезинтегратор, пристегнутый к поясу. - Торопиться не будем, но и затягивать нет смысла. Хочешь что-то сказать, Крайт? Самое время, вод. У тебя пять секунд на прощальную речь. Джанек все это время стоял спиной к стене с заведенными за голову обеими руками, в одной из которых все еще находился пульт от камеры. Спрятать небольшое устройство в его мощной пятерне было делом одной секунды. В полуметре от его горла сиял световой меч, и граф подумал, что Огр весьма недурно справляется с джедайским оружием. Сам Джанек, когда один лишь раз взял его в руки, тут же пришел к выводу, что обращаться с такими штуками очень непросто. Но начальник контрразведки явно не в первый раз держал джедайский меч. - Четыре секунды, Крайт, - бесстрастно сообщил Огр, чуть отступая и начиная замах мечом. – Обещаю, что похороним твое тело с почестями… В этот момент Джанек нажал кнопку пульта, деактивирующую силовые поля стазисной камеры с джедайкой.
Уничтожь то, что не можешь изменить. Измени то, что не можешь уничтожить.
